— Чендлер!.. Харрисон!.. Гейтс! Гейтс!.. Вы видели их?..
Это кричали родственники и друзья, которые с отчаянием и надеждой вглядывались в лица спускающихся по трапу пассажиров, но Эдвина с каждым именем лишь качала головой — она не знала никого из них. Невдалеке она увидела Тейеров, которых обнимали друзья из Филадельфии. Кругом стояли кареты «Скорой помощи», и снова, и снова вспыхивали блицы фоторепортеров.
Из толпы доносились рыдания, когда те, кто спускался по трапу, отрицательно качали головой в ответ на чье-то имя. К тому времени полный список спасенных еще не был опубликован, и у многих, чьи родные и друзья совершали плавание на борту «Титаника», теплилась надежда: вдруг их близкие не погибли. «Карпатия» отказалась общаться с прессой, охраняя покой своих пассажиров, но сейчас капитан Рострон был бессилен защитить их.
— Мэм… мэм! — К Эдвине подлетел репортер, чуть не столкнув с ее рук Алексис, и начал орать ей в лицо:
— Это ваши дети? Вы с «Титаника»?
Он был ужасно наглый и назойливый, но Эдвина в этой ужасной толчее никак не могла его обойти.
— Нет… да… я… пожалуйста… пожалуйста… Она не смогла сдержать слез, резкая вспышка фотоаппарата ослепила ее. Филип попытался защитить сестру, но ему мешали дети, вцепившиеся в него. Вдруг целая толпа репортеров окружила их, оттеснив Джорджа, и Эдвина закричала, чтоб он не отходил от нее.
— Пожалуйста, пожалуйста, уйдите!..
Журналисты налетели и на Мадлен Астор, когда она спустилась со своей служанкой, но Винсент Астор и ее отец, мистер Форс, оттеснили назойливых репортеров и усадили Мадлен в санитарную машину Эдвине и Филипу повезло меньше, но они довольно быстро пробрались сквозь толпу и наконец сели в один из автомобилей, присланных из «Ритц-Карлтона», и поехали по Седьмой авеню к отелю.
Они медленно вошли в холл роскошного отеля, жалкие оборванцы без багажа. В холле тоже дежурили репортеры, и заботливый портье быстро проводил их в комнаты.
С Эдвиной чуть не случилась истерика, казалось, будто они и не уезжали. Те же, что и полтора месяца назад, красивые, элегантно обставленные комнаты, только ведь теперь все изменилось. Им дали те же номера, в которых они останавливались, прибыв из Сан-Франциско, перед отплытием на «Мавритании» в Европу, куда они ехали, чтобы познакомиться с Фицджеральдами и отпраздновать помолвку Эдвины.
— Вин, с тобой все в порядке?
Она не сразу смогла ответить, но потом, в очередной раз напомнив себе, что теперь она в семье старшая, утвердительно кивнула Филипу. Она сидела на краешке роскошного дивана в рваном вечернем платье, промокшем пальто и башмаках и не знала, за что приниматься сначала.
