Эдвина содрогнулась. В это невозможно было поверить. Только вчера вечером Уайденеры давали обед в честь капитана Смита, а всего двадцать четыре часа спустя корабль потонул, а с ним и капитан, и мистер Уайденер, его сын Гарри и более полутора тысяч других пассажиров. Эдвина могла только догадываться, как все было.
Опять и опять она возвращалась мыслями к Чарльзу. Как она его любила! Он сказал, что ему нравится ее голубое атласное платье, которое она надела в тот вечер… Он сказал, что оно очень идет к ее глазам и что ему нравится ее прическа. Она зачесала свои гладкие черные волосы наверх, совсем как миссис Астор, она и сейчас была в том же платье, только мятом, грязном и изорванном. Кто-то предложил ей днем черное шерстяное платье, но из-за возни с малышами некогда было переодеться. Да и какой теперь смысл? Чарльза больше нет. Эдвина потеряла жениха, а с ним и надежды на будущее.
В ту ночь они с Филипом долго сидели рядом, думая о прошлом, пытаясь угадать будущее, и наконец Эдвина велела брату идти спать, опасаясь, что Джордж вдруг проснется и испугается, что брата нет.
— Бедный парнишка, он тоже через все это прошел.
Но Джордж держался храбро и в эти трудные часы был большой поддержкой для Эдвины. Если бы Эдвина меньше устала, она бы даже обеспокоилась, что это Джордж стал такой послушный.
После ухода Филипа Эдвина тихонько сидела, глядя на Фанни и Тедди, нежно прикасалась к их лицам, убирая назад кудряшки, спадающие на лицо. Она дала Тедди попить, когда он на минутку проснулся, покачала на руках Фанни, заплакавшую во сне. Она сидела и молилась, как утром во время службы, устроенной капитаном Ростроном. Не все пришли на нее, но они с Филипом были. Многие слишком устали, плохо себя чувствовали или считали, что это очень мучительно.
В конце концов Эдвина задремала и проснулась, только когда Тедди зашевелился и посмотрел на нее глазами, удивительно напоминающими глаза матери.
— Где мама? — спросил он, надув губы, собираясь заплакать, однако малыш выглядел гораздо лучше. Он успокоился, когда Эдвина поцеловала его, правда, потом опять захныкал.
— Мамы здесь нет, мой сладкий. — Она не знала, что ему сказать. Тедди был слишком маленьким, чтобы все понять, но ей не хотелось обманывать его и обещать, что мама потом придет.
— И я хочу к маме, — заплакала Фанни вслед за Тедди.
— Ну-ну, будь хорошей девочкой, — попросила Эдвина, обнимая малышку.
Она встала, умыла Тедди, а потом, невзирая на его протесты, оставила малыша на попечение няни и повела в ванную Фанни.
