— Я тебя и правда напугал? — Его лицо неожиданно стало озабоченным. — Прости, я вовсе не хотел!.. Я не знал, что тебя это испугает.
— Я и не испугалась… Почти не испугалась. Но ведь ты сам сказал, что мы будем только друзьями. Помнишь, когда я звонила тебе перед самым Рождеством?..
— Перед Рождеством? Но ведь это было очень давно!.. Я и сам не знаю, почему я так сказал. Что ж, очевидно, я сморозил глупость, — признался он, и Глэдис почувствовала, как сердце у нее в груди на мгновение замерло, а потом забилось быстрее. — Надеюсь, ты меня простишь?
Глэдис с готовностью кивнула. Она всегда готова была простить его.
Глядя на нее, Пол вздохнул и, протянув через стол руку, осторожно взял ее пальцы в свои.
— Иногда, Глэдис, мне становится очень страшно… и очень грустно. Мне ужасно не хватает Седины, и тогда я… говорю такие вещи, которые говорить не следовало бы.
Это было похоже на попытку отступиться. Глэдис показалось, что она вдруг перестала его понимать.
К глазам подступили слезы, а горло стиснуло внезапной судорогой. Она не хотела его терять, не хотела навсегда испортить их отношения, пусть они оставались бы «только дружбой». Ей было совершенно ясно, что, если все превратится в нечто большее, Пол в конце концов может сам этого испугаться и снова сбежать на свою яхту, на этот раз — навсегда.
— Мне кажется, иногда ты действительно не вполне отдаешь себе отчет в том, что с тобой творится… — сказала она, аккуратно промокнув глаза его носовым платком. — Как и я, впрочем…
— Возможно, ты права. Но почему бы нам не довериться друг другу? Почему бы не разобраться во всем вместе?
Глэдис на мгновение закрыла глаза и кивнула. Когда же она снова посмотрела на него, то увидела, что Пол улыбается. Он был рад тому, что с ними происходит, и нисколько не смущался своего чувства. На мгновение он даже забыл о Седине и блаженствовал от сознания того, что в его жизни появилось что-то новое, светлое.
После этого объяснения настроение и у Глэдис, и у Пола снова поднялось. Он принялся рассказывать какие-то забавные случаи, которые происходили на его яхте, и Глэдис от души смеялась, слушая, как гости Пола напивались и падали в воду и как одна леди позабыла задраить иллюминаторы в каюте и едва не потопила «Морскую звезду».
— Хорошо, — сказала она, — я буду помнить, что иллюминаторы нельзя оставлять открытыми.
— А если забудешь, — подхватил Пол, — я тебе напомню. Тонуть — это такая морока, к тому же от морской воды портятся ковры!
