— Это не отвратительно, Дуг. Это было просто… ужасно. Неужели ты не видишь, что это никакая не порнография, а рассказ о несчастных детях, которых заставили заниматься проституцией и с которыми обращались просто бесчеловечно? Я понимаю, что ты возмущен, но ведь я именно этого и добивалась. Мне хотелось, чтобы люди, увидев эти снимки, ощутили гнев. В этом смысл моей работы.
В самом деле, реакция Дугласа свидетельствовала о том, что Глэдис превосходно справилась со своей задачей, только он возмущался не тем, что негодяи торгуют детьми, а почему-то ею.
— По-моему, — презрительно бросил Дуг, — ты просто спятила. Чтобы снимать такое, нужно быть… извращенцем. И если на меня тебе наплевать, то как же дети? Что они подумают, когда узнают, что ты делаешь такие репортажи? Они со стыда сгорят, что у них такая мать!
В ответ Глэдис только недоуменно пожала плечами. Подобной ограниченности, узости взглядов, обыкновенного ханжества, наконец, она от Дуга не ожидала.
— Надеюсь, что нет, — сказала она негромко. — В отличие от тебя они поймут, что я хотела помочь этим несчастным детям и сделать все, чтобы подобное не могло повториться в будущем. Это и есть настоящая работа — это, а не свадьбы и выставки кошек и собак.
— Ты просто больная, Глэдис. Меня от тебя тошнит, — заявил Дуг.
— А меня начинает тошнить от нашего брака, — холодно заявила Глэдис. — Я не понимаю, почему ты так странно реагируешь.
— Все очень просто. Ты обманула меня! — запальчиво воскликнул он. — Ты прекрасно знала, что я никогда не позволил бы тебе заниматься подобной мерзостью, — вот почему ты сказала мне только о свадьбе. Хороша свадьба… кошки со свиньей!
— Дуг, ради всего святого, прозрей же наконец! Мир полон грязи, ужасов, трагедий. Если мы будем только отворачиваться, то уже завтра любые мерзавцы могут причинить вред мне, тебе, нашим детям. Неужели ты этого не понимаешь?
— Я понимаю только одно: ты солгала мне, чтобы фотографировать отвратительных стариков и развращенных малолетних шлюх, которые даже не потрудились прикрыться, когда ты их снимала. Что ж, если это тебе так нравится, пожалуйста… Можешь фотографировать оргии, можешь сама в них участвовать, только не рассчитывай, что я это буду терпеть. С меня достаточно, Глэдис! Такая жена мне не нужна!
Глэдис трудно было поверить в то, что он только что сказал. Дуг не похвалил ее, не сказал, что гордится ее талантом, он даже не понял, чего она хотела добиться. Но если Дуг пришел в такую ярость, значит, ее фотографии действительно обладали способностью воздействовать на людей.
