— Ваша светлость, это создание… — захныкал дворецкий.
— …не покидало игральную комнату весь вечер, Хаукинс. Она никак не могла украсть драгоценности ее светлости, И где же, на твой взгляд, она их прячет?
— Много куда можно спрятать, — пробормотал Хаукинс, бросив на нее свирепый взгляд. Оба лакея к тому времени уже убрались.
— Хаукинс, ты меня удивляешь, — сказал Глэншил с усмешкой. — Я не подозревал, что можно быть таким пошляком.
Джессамин позволила себе взглянуть на него. Очень близко она увидела его глаза, ясные, светло-карие, почти янтарные. У него был узкий, немного кривоватый нос, высокие виски. Его крупные губы изогнулись в насмешливой улыбке, как будто мир был для него одновременно и утомительным, и забавным. Он походил на человека, много знающего о пошлости, и Джессамин сказала бы ему это, несмотря на то, что он, непонятно почему, пришел ей на помощь. Однако ей следовало вести себя по крайней мере любезно.
Хаукинс понял, что он проиграл:
— Очень хорошо, ваша светлость. Я передам ее светлости, что вы сочли разумным не докучать девушке.
— Болтун, — сказал мужчина с коротким смешком. — А как насчет денег?
— Каких денег, сэр?
— Мисс Браун пообещали плату за ее труды, не так ли? И я полагаю, раз ты убедился, что она не брала драгоценностей миссис Пламворфи, ты собираешься заплатить ей. Разве нет?
Он знал, что она почувствовала его намек.
— Я вовсе не убедился… — начал было Хаукинс, но, вероятно, что-то в лице мужчины остановило его, поскольку он повернулся, выгреб из кармана небольшой кошелек и швырнул его к ногам Джессамин.
Она почти уже наклонилась, чтобы подобрать деньги, но тот, кто пришел ей на помощь, двигался быстрее. Он положил бледные, изящные, но сильные руки ей на плечи, заставляя выпрямиться.
— Мистер Хаукинс случайно уронил кошелек, — спокойно произнес Глэншил. — Будь так добр, Хаукинс, подними его и подай леди.
Джессамин знала, что дворецкий не осмелится ослушаться. Она безумно хотела скорее взять эти деньги в руки, но ее плечи находились в плену и она не могла двинуться.
Теперь, когда он был совсем близко, она разглядела, что он не так молод, как сначала ей показалось. В его янтарных глазах, в его полных губах была какая-то жесткость, которая наводила на мысль о том, что этот человек многое испытал.
Хаукинс пересек комнату, нагнулся перед ней и поднял кошелек. Она устояла против соблазна пнуть его ногой, пока он поднимал деньги, и приняла приятно оттягивавший руку кошелек, промурлыкав какие-то слова благодарности.
