Схимитрополит-Магриарх начал, не дожидаясь вопроса:
— В начале ХХ века канадские пророки возвестили, что в Петербурге родится «старец Антоний», объединитель Востока и Запада. Они имели в виду меня.
— Да?
— Когда мне было четыре года, началась блокада Ленинграда. В самые голодные времена меня, ребенка, посетили видения. Я видел египтянина-монаха и слышал его повеления. А спустя полвека, в 1992 году, мы зарегистрировали наш Орден. Седьмую церковь Апокалипсиса. Читали Апокалипсис?
— Да.
— Мы — последняя ступень перед Третьим Заветом. Монахи и воины, одетые в черное. Отсюда и орденская структура нашей церкви. По материнской линии в моем роду было восемь епископов и два митрополита. Мои предки участвовали в Грюнвальдской битве. Слышали об этом?
— Нет.
— Поэтому именно к нашему ордену обратился испанский двор с просьбой отпевать Великую княгиню Ольгу-Беату. Сербы хотели передать нам некоторые мощи древних святых. Но пока не отреставрирована наша резиденция, мы попросили этого не делать.
— В вашей резиденции идет ремонт?
— В качестве резиденции я избрал замок в Копорье, когда-то принадлежавший Александру Невскому. Знаете? Это сорок километров от Соснового Бора, где электростанция. Хотя, может быть, мы уедем отсюда. Может быть, поедем в Венецию.
— Зачем?
— Или в Египет. У меня очень теплые личные отношения с Папой Александрийским Шенуте II. Недавно он приезжал к нам. Египетское христианство — самое древнее в мире. Христианство до Христа. У меня есть подлинные документы, говорящие о том, что, когда семья Христа бежала от Ирода в Египет, их там уже ждали.
— Ух ты!
— Недавно ученые подтвердили, что мое богословие более точно, чем богословие католиков и православных. Только об этом не говорят. В соответствии с древним учением египетской Каббалы мы проводим не литургии, а теургии.
— В чем разница?
— Мы не говорим о Боге, а показываем его. Можем показать, как Моисей приходил к фараону. Люди на наших собраниях слышат изречения на исчезнувших языках, взглядом зажигают свечи. А вот он… брат Франциск… даже умеет летать. Только не всегда, когда захочет.
— Жалко!
— Нам говорят, что это магия. Что ж — я не спорю. Пусть магия… но кроме нас этого не может делать никто!
В общем, как я понимаю, город стоит на пороге больших перемен. И если, выглянув в окно, вы увидите, что по улицам бродит армия бездомных суворовцев, Михайловский замок и Петропавловская крепость переданы в частную собственность, а над крышами домов парят одетые в черное рыцари — не удивляйтесь.
