Скелет был укрыт полуистлевшим покрывалом с золотой вязью.
* * *
Когда я задал вопрос этому сотруднику восточного факультета СПбГУ, он усмехнулся:
— Верю ли я в проклятие Тимура? Проклятие Тутанхамона, проклятие Ивана Грозного, проклятие Тимура… Слишком похоже на кинематограф. Однако с фактами спорить не стану. По Средней Азии всегда ходили легенды об этом проклятии. А вскрыта гробница была всего один раз: 22 июня 1941 года. В восемь утра по местному времени. То есть в четыре по московскому.
Совпадение? Понятия не имею! Обычно в таких случаях говорят: есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим папарацци.
Глава 3
Основное правило желтой журналистики
В 1995-м мне нужно было встречаться с одним очень важным иностранным политиком.
Прессу загнали в зал, заперли двери и из соображений безопасности велели никуда не выходить. Я выпил вина, поболтал с коллегами и заскучал.
Через полчасика я, чисто из вредности, сказал секьюрити, что хочу в туалет, дошел до уборной, прикурил сигарету и попытался засунуть зажигалку в маленький карманчик справа на джинсах. Зажигалка вывалилась из рук, упала на пол и оглушительно взорвалась.
Это была обычная одноразовая зажигалка. Вы когда-нибудь слышали, чтобы такие взрывались?
Дверь в туалет охранники ви-ай-персоны вышибли ногой. Меня лицом вниз положили на мокрый пол и уперли в затылок дуло. Я орал, чтобы они не вздумали стрелять. Хотя про себя уже помолился и был готов схлопотать пулю.
Поговорить с политиком мне в тот вечер не довелось. До расстрела на месте не дошло, но секьюрити так и не поверили, что я не террорист.
Или еще был случай. В Петербург с визитом приезжал тибетский монах Геше Тхинлей Вангчен, личный посол Далай-ламы. Я писал о визите. Фото тибетца появилось на первой полосе. Генконсульство КНР, не признающее независимости Тибета, заявило протест.
Те, кто читал мой роман «Мачо не плачут», знают, как там было дальше. Впрочем, в романе я не писал о том, что где-то через месяц заместитель консула господин Лю пригласил меня для беседы в ресторан «Шанхай».
В тот день я чувствовал себя больным. Градусник утверждал, что скоро я сварюсь. Я все равно сказал, что поговорить согласен.
Китаец поил меня национальной рисовой водкой и болтал о буддизме. Выглядел он, как образцово показательный кагебешник. А я, гриппозный, очевидно, выглядел, как пьяный простофиля.
Короче говоря, решив, что я уже в кондиции, господин Лю предложил мне за бабки стучать на членов городских буддийских организаций. Особенно тех, что связаны с Тибетом.
