Современный человек боится молчания больше, чем СПИДа. Но пока не прислушаешься, ты ничего и не услышишь, ведь так?
Продать квартиру в Петербурге. Купить дом в Петропавловске. Часами смотреть на рассвет над бухтой. Жить в абсолютной тишине. Не подозревать о существовании МТV. Учиться у камчатских людей их молчанию.
Впрочем, на какие бы деньги я здесь жил?
12
Вечером в местной газете я прочел, что в часе езды от Петропавловска вторую неделю идет извержение вулкана. Заметка была крошечная. Сообщалось, что до города пепельные бомбы не долетают, а долетают только до тамошней военной части, но военные к этому привыкли.
Рутина…
На относительно небольшой Камчатке насчитывается почти три тысячи вулканов. Во всем остальном мире – приблизительно столько же. Действующий вулкан здесь есть даже в черте города: Авачинская сопка.
Я спрашивал у петропавловцев:
– Не страшно?
– А чего? Ну, дымит. Нам не мешает.
– Жителям Помпеи Везувий тоже до поры до времени не мешал.
Петропавловцы пожимали плечами. Они никогда в жизни не слышали ни про Помпеи, ни про Везувий.
Жители Камчатки настолько медлительны и нелюбопытны, что главная достопримечательность полуострова, Долина гейзеров, была открыта всего несколько десятилетий назад.
На планете открыто всего шесть скоплений гейзеров. Причем таких, как здесь, нет больше нигде.
Сама Долина – это пять километров чисто лунного пейзажа. Из обугленной, залитой серой поверхности к небесам бьют раскаленные фонтаны: грязь, вода и пар.
Сама земля здесь непрерывно хлюпает, свистит, брызжет грязью, пыхтит и чавкает. По слухам, зимой Долина чертовски красива. Сам я ее так и не посмотрел: вертолетный тур туда стоит $230.
Вообще-то на Камчатку меня командировал американский журнал. Мне было заказано четыре статьи, причем за каждую платили гораздо меньше, чем $230. Так что никакой тур покупать я не стал.
Зато съездил в «зону Паратунка» – другую долину, тоже сплошь усыпанную бьющими из-под земли горячими источниками. Возле каждого построен небольшой пансионатик.
Любимое место отдыха местных жителей.
13
Это был самый холодный день за все время моего пребывания в Петропавловске. Я вышел из отеля, застегнул на куртке все кнопки, натянул шапку ниже бровей, внутри перчаток сжал руки в кулаки.
Изо рта у меня валил густой пар. Щетина на верхней губе сразу покрылась толстым слоем инея.
В автобусе рядом со мной сидела женщина-военная с маленькой дочкой. На женщине была толстая зимняя форма. Из-под шапки с кокардой виднелись уши с сережками.
