Девочка задумчиво посмотрела на плиты и яму на месте недостающей части.
– Что анархисты украли сокровище.
– Верно.
– И что это значит? – осведомился граф Эгис, – Это означает, что похищено то, что было захоронено под Иннмэн-Пиком, – сказал Хозяин. – И вашей стране, а может быть, и всему Дому, ни за что не стать такими, какими они были прежде, пока похищенное не вернется на место.
Когда Лизбет на следующее утро спустилась к завтраку, в кухне она обнаружила только Сару и Даскина.
– Привет, – сказала она.
– Доброе утро, малышка.
– Я не малышка. Мне в марте двенадцать исполняется.
– О! Прости.
Даскин улыбнулся девочке, но та не поняла, почему он улыбается.
– А где лорд Андерсон? – спросила она.
– Они с отцом уже позавтракали, – ответила Сара, – и пошли навестить кое-кого из горожан. Хочешь яичницу?
– Да, пожалуйста. А ты почему не пошел с Хозяином, Даскин?
Даскин скорчил гримасу.
– Чтобы до самого вечера слушать скучные разговоры? Я делаю это, когда приходится, но не слишком это люблю.
Сара отошла к плите и разбила еще пару яиц на сковороду.
– Однако будучи советником Хозяина, тебе следует научиться всему, чему возможно.
– Кое в чем я помогаю ему лучше других, – сказал Даскин и подмигнул Лизбет. – А Хоуп – он просто кладезь премудрости. Скажите, а повара у вас нет?
Сара слегка покраснела.
– Был, но мы уволили его, когда дела пошли туго. Отец отказывается нанимать нового повара, хотя по закону имеет право воспользоваться для этого государственной казной.
– Он хороший человек. Он всегда состоял в правительстве?
– Чаще он был вне его, – отвечала Сара. – До того как сюда явились анархисты, он был членом Совета Граждан, но впоследствии вышел оттуда в знак протеста против свержения короля и передачи власти Сеттлфросту. Некоторое время отец был очень непопулярен, пока все не начали понимать, что он был прав насчет анархистов. А потом, после того как Полицейского победили и Сеттлфрост ушел в отставку, отца выбрали Первым Гражданином. А ты после завтрака присоединишься к брату?
– Нет, не думаю. Так, поброжу, погуляю немного, если вы не возражаете. От государственных дел мне быстро становится скучно.
Сара улыбнулась.
– Наверное, это трудно. Тебе сколько лет? Восемнадцать?
– Почти. Еще полгода будет семнадцать.
– С возрастом политика будет интересовать тебя больше. Если ты не возражаешь, я тебя оставлю с Лизбет и Арни, а сама присоединюсь к лорду Андерсону и отцу. Мне, напротив, все это очень интересно.
