Панченко кряхтел, отряхивался и сообщал, что с ним все в порядке, а атмосферные изменения ему вообще побоку. И вообще, он, Панченко, не улавливает связи между атмосферными изменениями и работой.
Это продолжалось до тех пор, пока Костик, неся бокал с кофе, не кувыркнулся в очередной раз, расплескав все на Бородаенко. Саня взревел, как раненый слон, и начал материться. Костя Панченко узнал много новых слов. А потом пошел застирывать рубашку Бородаенко.
Когда же он вернулся, то скринсейвером у него служила фотография здоровенного негритянского мужского достоинства. А еще кто-то поставил пароль на его компьютер.
Учитывая, что вчера Лидка напрочь зарезала Костино маркетинговое исследование, доходчиво объяснив, что первоклашки сделали бы лучше, чем он, Панченко впал в депрессию и отчаяние. Потому что на переработку отчета сроку у него – до вечера.
– Ребята, скажите пароль! – жалобно просил он.
– Слушай, не компостируй тут всем мозги, дался нам твой компьютер? Забыл небось свой пароль, а теперь ищет причину, чтобы не работать, – презрительно сказал Саня.
– Да, Костя, помолчи, работать не даешь, с мысли сбиваешь, – сказал Гараян, сосредоточенно жуя бутерброд.
Зараза-Лидка делала большие глаза и показывала Панченко два жеста: стучала указательным пальцем по своим часам, потом проводила оттопыренным большим пальцем по горлу.
Остаток дня Костя передвигался как слепой сапер на минном поле темной ночью. Ходил он осторожно, смотрел в пол и широко расставлял руки, как бы ограждая себя от нечистой силы. Потом он ушел к дизайнерам, которые милостиво выделили ему один компьютер.
А вечером Панченко, тихо ликуя, принес отчет и привел с собой трех девчонок с дизайнерского.
– Ребята, девчонки с нами хотят пива попить! – радостно сказал он. – Вы не против?
– Мы? – уточнил Макс Кравцов, наш иллюстратор. – Нет, Костик, мы только за. Особенно учитывая то, что сегодня ты всех угощаешь. Вы как, ребята?
– Да, Панченко, раскошеливайся! Сам с первой зарплаты обещал! – напомнил я.
– Не жмись, салага, – покровительственно вещал Бородаенко. – Мы жадных не любим.
– Да, Костя, жадным быть плохо, – подтвердил Левон Гараян, – организм слабеет, зрение портится, координация движений нарушается.
Костя помялся, но терять лицо перед девушками ему не хотелось. Тем более, все сказано однозначно и предельно ясно.
– Да я че, я не отказываюсь. – промямлил Панченко. – Что брать-то?
Оживившись, народ начал перечислять необходимое для скромной офисной пьянки, а Костя, высунув язык, записывал.
