23. Экстерьер.
Мотель в соснах.
День.
Валя, робея, проходит мимо бронзовых львов к лестнице, ведущей в комнату Олега. По лестнице спускается уборщица, в синем халате и с ведром мусора.
Валя. Они дома? Журналисты?
Уборщица. Укатили… с утра пораньше.
Валя. Куда?
Уборщица. Домой. Есть же у них где-то дом.
Валя. Никакого письма, записки не оставили?
Уборщица. Оставили… Вот мусору… За день не управлюсь.
Валя. А записки? Письма?
Уборщица. Нет, милая. Собрали вещички и — поминай как звали.
Валя ненароком глянула в мусорное ведро, полное бутылок, и увидела порванные фотографии, на которых она изображена нагая, уходящая в туман.
24. Интерьер.
Кабинет Олега.
День.
Олегу уже шестьдесят лет. Но узнать его можно. На столе — фотография, где он, молодой, в обнимку с Федей. На стенах — афиши разных театров с одним и тем же названием: «Валя».
Его интервьюирует корреспондент. Корреспондент. Итак, ваша пьеса идет в ста пятнадцати театрах страны. Успех феноменальный.
Олег. Я вас, если позволите, поправлю. Эта цифра уже устарела. За границей идут репетиции (считает по пальцам) в шести театрах.
Корреспондент. Тем более. Поздравляю. У меня для вас приятный сюрприз. Я обнаружил в архивах фоторепортера вот эту карточку. Меня уверяют, что это и есть подлинная Валя — прототип вашей героини.
В руках у Олега, действительно, фотография Вали, снятой тайком Федей.
Олег. Пожалуй, это — она. Да разве со спины определишь? А фотограф умер. Он-то и поведал мне историю Вали, и я ее положил в основу моего произведения.
Корреспондент. Этот образ у вас так реально, так выпукло выписан, что создается впечатление, вы ее очень хорошо знали и, возможно, были свидетелем… и даже участником этой любовной истории.
Олег. Нет, дорогой. Все с чужих слов. Вот фотограф, покойный Федя, все знал в подлиннике и даже привял немалое участие во всем этом. Помогал моему герою-шолопаю соблазнить Валю.
Входит Лариса — жена Олега, несет на подносе кофе.
Лариса. В нашем театре тоже будут ставить твою «Валю». Режиссер намекнул, что могу попробовать главную роль. Как всегда, шутит. Куда мне играть юную девушку?
Олег. Почему? Ты, мать, выглядишь молодо. Чем черт не шутит?
25. Интерьер.
Пустой театр.
На сцепе спускают задник с нарисованным маяком на фоне синего моря. Лариса, жена драматурга, в своем платье, но в гриме читает монолог у самой рампы, адресуя его темному пустому залу, где чуть различимы внимающие ей режиссер и драматург. Лариса не может сдержать волнения. Сбивается. И начинает снова. Она, уже немолодая актриса, выглядит как новичок на экзамене.
