Хорошо Борис этого не видел. А то непременно колечко себе отобрал бы. Мол, в резервный фонд, или еще как-нибудь хитро все обозвал. И осталась бы она с носом. Он ведь жадный просто до чертиков. А так вернется она королевой в поселок, и колечко на пальце блестит. Все, как полагается.
Не удержавшись, Наталья полезла в карман и, достав из него кольцо Лизаветы, примерила на безымянный палец. Сидит как влитое. И чего эта дура его на большом пальце носила? Не иначе, выпендривалась. И вообще, все у них в Москве не как у людей. Торопятся все куда-то, бегут. До других им и дела нет. А уж про то, чтоб по душам поговорить, можно и не мечтать…
— Эй, Натах, как думаешь, спрыснем обновки, чтоб носились хорошо? — спросил Борис, которому наконец-то надоело красоваться перед зеркалом.
Наталья, которую вопрос мужа вырвал из сладких раздумий на тему «все засранцы, кроме нас» кое-как стащила кольцо с пальца и от греха подальше спрятала обратно в карман.
— Спрыснем. От чего ж не спрыснуть? — отозвалась она и послушно побрела в кухню соображать на стол. Сегодня они и вправду с Борькой разухарились. Помимо шмоток еще «Столичной» водочки закупили, как водится, салатов готовых, колбаски-нарезочки, сырку там всякого. Можно ничего и не готовить при такой закуске-то. Кой веки раз у плиты не крутиться, отдохнуть по-человечески. Жаль только, что деньги так быстро летят. Может и не хватить на все, что они задумали. Ведь нотариусу платить надо, конторам всем этим жилищным — надо. Так и не останется ничего.
Через пять минут стол был накрыт, и Наталья позвала мужа. Он явился, облаченный в ярко-синий спортивный костюм с надписью Camel Team на груди и темно-коричневые клетчатые тапки. По-хозяйски расселся и, скрутив пробку у бутылки, разлил прозрачную жидкость по стопочкам.
— Ну, чтоб носить нам шмотки — не переносить! — сказал он первый тост и, запрокинув голову, лихо тяпнул порцию огненной воды да так, что звучно заходил кадык.
Наталья послушно опустошила свою стопочку, поморщилась, схватила пальцами кусок сырокопченой колбасы и отправила в рот. Прожевала и сладко улыбнулась: какая прелесть! Прям во рту тает, как раньше финский сервелат, что с боем за бешенные деньги из-под прилавков доставали. А ведь эта девка такую колбасу небось каждый день хавала. Ну, ничего, теперь на их улице праздник. А она пусть у Прасковьи в дурмане забывается. Борис ей столько снадобья оставил — слона свалить хватит. Все строго по справедливости: девке отрава, им — колбаса!
