Борис пожал плечами и захлопнул дверь. Потом не выдержал и прильнул к смотровому глазку.
Дверь квартиры напротив раскрылась. Живущая там бабка всплеснула руками и пропустила гостя к себе. Осмотрела лестничную клетку, словно опасаясь, что кто-то увидит эту сцену, и закрыла дверь.
— Кто там? — послышался из кухни голос Натальи.
— Да, старпер один дверью ошибся, — сообщил Борис, входя обратно в кухню. — Представляешь, у него роман с бабкой из соседней квартиры!
— С чего ты взял?
— Видела бы ты, как она его приняла. Прямо-таки шпионские страсти разыграла. Интересно, с таким темпераментом у нее еще и муж есть? Или уже успела укатать?
— Ой, все бы тебе по чужим постелям шариться. Не все ли тебе равно: любовники они или нет, — недовольно отозвалась Наталья. — А бабка мне эта, кстати, очень не нравится. Видел бы ты, какой она на нас взгляд бросила, когда мы от Прасковьи возвращались.
— Да тебе сейчас в каждом углу шорохи мерещатся, — отмахнулся Борис и вновь налил себе и жене водочки. — Ладно, давай, как водится, накатим за успех нашего безнадежного мероприятия!
— Да мне больше не надо, — попыталась отказаться Наталья, но тут же нарвалась на грозный окрик:
— Пей, тебе говорят!…
* * *
Меж тем в квартире напротив состоялся следующий диалог.
— Ох, боюсь, Яковлевич, большая беда стряслась. Ты, чай, из-за этого сюда и приехал?
— Из-за этого, Катюша, из-за этого. Что-то сердце у меня кольнуло. Дай, думаю, проверю, все ли в порядке. И опоздал, старый пень. Мне бы пораньше спохватиться, вместо того, чтобы себя успокаивать. Эх, как я Лизиным родителям в глаза погляжу, если с нею что-то случится…
— Так давай милицию вызовем! Ты-то ей чай не посторонний будешь! Значит, имеешь право.
— Нет, Катюш, в милицию я, конечно, обращусь, но не сейчас. Боюсь, как бы Лизоньке не навредить. Да и опоздать рискуем. Пока три дня с пропажи не пройдет, они даже не чухнутся. Да и чужаков как бы не спугнуть. Они единственные знают, что случилось. А так допросят их разок в милиции, они возьмут и дадут деру. А Лизе — труба. Нет, с милицией пока подождем. Лучше расскажи: ты-то откуда поняла, что у нас беда стряслась?
— А как тут не понять? Лизонька на днях ко мне заходит, масло у нее подсолнечное закончилось. А сама — словно мумия египетская. Бледненькая такая, глазища огромные во все лицо, словно кругами очерченные. Я ее спрашиваю, все ли в порядке, а она головой кивает и ничего не говорит. Ну, думаю, мало ли что, дело молодое. Опять за своим компьютером пересидела, как пить дать. У меня вон зять тоже: как ночь у телевизора этого проведет, утром на него и смотреть страшно: глаза красные, физиономия — краше в гроб кладут…
