В дверь осторожно стукнули.
— Входи, Фимат, — проговорил Магистр.
Фимат служил у Магистра с незапамятных времен и изучил привычки своего господина в совершенстве.
Он проник в кабинет, неслышно притворив за собой тяжелую дверь. Его гладко выбритое лицо не выражало абсолютно ничего. Казалось, если его попросят передать Магистру голову городского наместника на блюде, он внесет ее точно с таким же выражением лица. Вернее, с полным отсутствием какого бы ни было выражения. Магистру это нравилось.
— Что там? — Он бросил подозрительный взгляд на серебряный поднос в руках Фимата. На подносе лежал белоснежный конверт с изображением золотой летящей птицы. Магистр насторожился: — Из Белого Дворца?
— Только что привезли два письма, — сообщил Фимат, неслышно приближаясь к столу. — Одно приказано доставить вам.
Магистр не торопясь взял с подноса плотный конверт.
— А другое?
— Велено доставить в Северное крыло дворца, господину Наставнику воинской школы.
Магистр не сводил цепких глаз со слуги.
— Наставнику? Гм... Что произошло в городе за эту ночь? Что-то из ряда вон выходящее, если рано утром из Дворца нам присылают письма? А?
Фимат, не моргнув, выдержал испытующий взгляд.
— Думаю, вам лучше прочесть письмо, господин. Полагаю, все новости — там.
— Ага! — многозначительно проговорил Магистр, неторопливо вскрывая конверт костяным ножичком с серебряной рукоятью. — Значит, я прав? И ты, скорее всего, уже знаешь, что случилось? Ведь так?
Фимат прикрыл глаза.
— Отлично... — пробормотал Магистр и развернул лист дорогой голубоватой бумаги с золотым тиснением по краю.
Слуга еле слышно вздохнул. Он знал примерно, что может содержаться в письме из Белого Дворца, поэтому не удивился, увидев, как глаза его господина сначала стали круглыми, а потом недобро прищурились. На скулах расцвели красные пятна. Не прекращая чтения, Магистр раздраженно передвинул на столе стопку бумаги и отшвырнул попавшееся под руку перо. Тяжелая хрустальная пирамидка, которой придавливались особо важные документы, полетела на пол. Наконец Магистр дочитал письмо, уставился в окно невидящим взглядом и пробормотал сквозь зубы несколько выражений, услышав которые Фимат позволил себе многозначительно приподнять левую бровь. Магистр поднялся, едва не опрокинув кресло. Красные пятна на его щеках угасли. Он засунул конверт в рукав и стремительно вышел из кабинета, смахнув при этом кипу бумаг со стола.
Фимат дождался, пока в пустом гулком коридоре стихнут шаги господина, — даже по шагам было понятно, что Магистр вне себя от ярости, — потом, кряхтя, опустился на колени и принялся собирать разлетевшиеся по кабинету бумаги. Последним он вытащил из-под стола белый конверт с изображением летящей золотой птицы, повертел в руках, положил на стол, придавил хрустальной пирамидкой и вздохнул.
