— Когда? — быстро спросила я.
— Минут пять назад…
— А ну, пошли отсюда! Скорее! Тут черный ход есть? Где? Вот и бегом туда! — Я подтолкнула Кошкина по направлению к черному ходу. — С минуты на минуту здесь будут менты, а вы…
Кошкин, оглядываясь на меня, потрусил к выходу. Я сунула пистолет Длинному за пояс и, с трудом подняв бандита, поволокла его за Кошкиным.
— Его-то зачем? — закричал мой работодатель, в очередной раз оглянувшись.
— Идите.., быстрее… — сквозь зубы, задыхаясь, пробормотала я.
Мы вышли через черный ход на задний двор.
Какими-то глухими дворами пробрались до заброшенной уже несколько лет назад стройки. Здесь я положила так и не очухавшегося Антоху-Длинного. Он что-то простонал, не открывая глаз. Наклонившись, я прикрепила маячок ему на подошву ботинка — под каблук, чтобы труднее было заметить и сковырнуть.
Для этого я и не оставила Длинного ментам — пусть приведет меня к обиталищу Никошкина.
Обернулась — Кошкин скреб свое лицо, рыжее от засохшей крови.
— Вон, Александр Александрович, кран, — указала я ему, — умойтесь. Пора идти.
— Вот ведь подлец какой! — горячился Кошкин, стуча по столику кружкой пива — кстати, довольно приличного пива, ведь на этот раз в кафе пригласила его я. — Гад просто! Родного дядю на растерзание бросил!
— Да ладно вам, — устало отвечала я, — ведь он вам, можно сказать, жизнь спас. Если б он не убежал, они бы вас обоих положили. Рядышком.
А так — зачем им живой свидетель?
— Все равно! Все равно! — не соглашаясь, орал Александр Александрович, перекрывая шум в кафе. — Все равно мерзавец он! Козел!
Кошкин успел уже немного прийти в себя после того, как его довольно-таки основательно помяли Никошкин и компания. А уж выкушав три большие кружки пива, он окончательно пришел в норму до такой степени, что сделался несколько буен.
За этими тремя кружками он успел мне рассказать, что Никошкин под пытками вырвал у него сведения насчет размещения стульев прокуратурой по учреждениям (пытки заключались в том, что время от времени Алкаш либо Длинный давали моему клиенту по морде). В конце концов Длинный вырубил Кошкина пистолетом по голове и…
И как раз в это время на сцене появилась я.
Получив четвертую кружку, Кошкин быстро ее высосал. Тут его совсем развезло. Он даже заплакал, жалуясь мне на свою несчастную жизнь.
Всем известно, что надо ковать железо, пока оно горячо. А Александр Александрович размяк так некстати… Черт, тут моя вина — не нужно было ему давать столько пива. Обошелся бы и одной кружкой…
