* * *
Когда я, выкопав яму на заднем дворе дачи, свалила туда трупы убийц, забросала их землей и, тщательно замаскировав следы захоронения, наконец отнесла на место лопату, было уже половина пятого. Светало. Где-то вдалеке заорал дурным голосом ранний петух.
Устало отдуваясь, я вернулась в дом. Кошкин не спал. Он сидел на том же диванчике, где я его оставила. Обхватив руками голову, мой клиент раскачивался из стороны в сторону и что-то бормотал про себя. Вроде как заклинание какое-то шептал.
— Александр Александрович, — негромко позвала я.
Он медленно поднял голову. Посмотрел на меня красными воспаленными глазами. Н-да, человек совершенно выведен из равновесия. Припомнив институтские занятия теоретической психологией, подкрепленные практикой в отряде «Сигма», я присела рядышком с господином Кошкиным. Главное — ласковое прикосновение. Поглаживание, например. Ну и успокаивающие слова, конечно.
Я обняла его за плечи и погладила ладонью по щеке. Теперь нужно произнести что-нибудь этакое… К примеру — глупую шутку.
— Куда вы подевали сокровища убиенной вами тещи? — негромко прорычала я.
Но, вопреки моим ожиданиям, Кошкин шутку мою не оценил. Он как-то сразу сжался под моими руками.
— Не шутите так, — тихо, но с хорошо ощущаемой внутренней силой произнес он, — не надо над этим смеяться.
Я не сразу нашлась, что ответить.
— Нельзя же так горевать о деньгах, — сказала я наконец, — это же…
— Да не в деньгах тут дело, — с досадой, как мне показалось, перебил меня Александр Александрович, — хотя и в них тоже, — секунду спустя добавил он. — Просто… Никошкина я считал другом.
Доверял ему одному.., а он…
— Что он? — быстро спросила я, но Кошкин только предпринял попытку снова отмахнуться от меня, что ему, конечно, не совсем удалось — мы ведь сидели обнявшись, вплотную.
Осторожно поддерживая размякшего клиента за плечи, я, вздыхая, кивала, соглашаясь с его словами. Надо же выговориться человеку, вот я ему в этом и помогу — телохранитель все-таки.
Кошкин уже склонил голову мне на плечо. Немного погодя, не прерывая, впрочем, своей исповеди, он положил руку мне на колено. Еще минуту спустя принялся легонько поглаживать мою ногу, как бы осторожно исследуя ее поверхность.
Так-так, кажется, процесс успокаивания Александра Александровича Кошкина перешел в новую фазу. Я, кстати, такой поворот событий предвидела.
Давным-давно известно, что секс — физическое сближение — лучшее средство для, так сказать, сближения духовного. А охранять мне чаще всего приходится особ мужского пола, и, так как Всевышний ни красивой фигурой, ни приятным лицом меня не обделил, эти самые особы мужского пола ко мне липнут, как мухи к банке меда.
