– Местные зовут его «Демон земли». Он довольно медленно перемещается, поэтому или питается падалью, или устраивает вот такие засады на тропах. Если давно устроился его малореально обнаружить, даже матерое зверье с развитым нюхом попадается к нему на обед. Мы еще легко отделались.
Все собрались вокруг убитой твари, вполголоса делясь впечатлениями.
– Не так уж легко – Аткинс зажмурился, – прозвучал голос Бишопа.
– Как зажмурился? – спросил Доплер.
– Совсем. Мертв – шея сломана. О дерево неудачно приложился, – пояснил Бишоп, осматривая уцелевшего после удара хвоста Лернера.
Тот болезненно морщился – на его боку зацветала гематома. Бишоп покрыл ее восстанавливающим гелем, сноровисто залепил бактерицидным пластырем и сказал:
– Ребра целы, внутренности внутри – радуйся.
Лернер поблагодарил кивком головы и начал надевать броню и снарягу обратно. Если он и радовался, то по нему видно не было. Всеобщее настроение отчасти озвучил Боцман:
– Что это за хрень? Сначала набрали салаг зеленых, теперь они начали дохнуть, а мы еще даже до места не добрались, – раздраженно процедил он. И продолжил, обращаясь к Шелли:
– Слышь, подруга, ты же вроде наш проводник, тебе вроде знать про местный зоопарк положено, на крайняк предупредить могла, что здесь такие твари водятся.
Шелли восприняла наезд спокойно. Она чуть наклонила голову и, пристально уставившись на набычившегося Боцмана, ответила, не повышая голос, но так, чтобы слышали все:
– Ты прав, положено. Именно поэтому мы не пошли по местам, где этих тварей гораздо больше или там, где зверушки вроде утреннего ящера нападают группами. Вы явно не цените, что змей почти не видно, что патрули нас до сих пор не обнаружили, что никто из вас не подорвался, что мы в гиблое болото с галлюциногенными спорами не влезли или в колонию диких пчел. А предупредить... Обо всем не предупредишь: тут еще много чего есть, о чем вы не знаете и хорошо, если не узнаете. Еще вопросы?
Боцман почесал репу и все так же угрюмо, но уже не так агрессивно пробубнил:
– Ну, извини – погорячился.
– Да ничего, обращайся.
Она повернулась к Доплеру:
– Имеет смысл объявить привал, люди уже никакие, да и прибрать надо бы...
Доплер тяжело глянул на Боцмана, не одобрив его сольное выступление, но, поскольку вопрос исчерпался, ничего ему не сказал, всем велел распрягаться и отдыхать. Беднягу Аткинса прикопали саперными лопатками в той же яме-засаде, откуда появился его убийца, приложив ручную гранату на случай, если кому станет интересно, а что это за свежая земля на тропе. Скорее всего, лежать им обоим было недолго: местное зверье найдет, раскопает и дочиста обглодает их тела еще до утра. Высвободившееся снаряжение частично распределили, частично закопали вместе с недолгим владельцем, потому что каждый и так был загружен. Полчаса спустя они уже шли дальше, а Аткинс остался навсегда.
