Вообще, по своей воле или вынужденно, ввязываясь в бой, надо планировать и прикидывать как будет развиваться ситуация, что предпримет враг и что следует предпринять вам, что является провокацией или подставой, а что – реальным замыслом, как выкручиваться, куда отойти, на чем можно самому подловить противника и так далее, хотя здраво мыслить и тем более просчитывать ходы наперед в боевых условиях порой очень трудно даже ветеранам. И дело даже не только в стрессе, страхе или азарте. Неопределенность обстоятельств велика, информации почти никогда не бывает достаточно, чтобы быть полностью уверенным в обоснованности того или иного действия, а осознаваемая цена ошибки способствует нерешительности. Причем поспешные действия могут стать причиной гибели столь же верно, как и затянутое бездействие. Слепое и предсказуемое следование шаблонам уставов и наставлений может погубить так же, как и отсутствие сколько-нибудь осмысленной тактики. Одно точно – не следует умножать риски халатным или пренебрежительным отношением к вопросам, которые солдат на своем месте вполне может контролировать или предвидеть сам. Закончил Доплер словами:
– Конечно, это далеко не все, существует еще масса приемов и соображений, применимых для различных тактических условий, взаимодействие бойцов в группе и групп между собой – вообще отдельная тема, но на сегодня хорош, однако, а то по вашим стеклянным глазам я вижу, что вы уже ни хрена меня не слушаете. Но, думаю, некоторый кругозор я вам обеспечил, подумайте на сон грядущий – завтра пригодится...
За ужином Сплин едва не уснул, а добравшись, наконец, до своей койки, с трудом мог поверить, что прошел только один день. О том, что осталось еще несколько недель и думать не хотелось. Попытка оценить полученные новые впечатления ни к чему не привела – мысли расползались, как вялые тараканы, едва погас свет, как он провалился в сон.
Ожидая лютых мышечных ломок, Сплин очень удивился, ощутив в мышцах на утро второго дня лишь слабое гудение. Это наполнило его оптимизмом и чувством уважения к тому зелью, которое он так неохотно впихнул в себя накануне за завтраком. Похоже, препарат, помимо прочего, понижал содержание молочной кислоты в мышцах.
Дни замелькали как карты в руках шулера. Доплер нещадно гонял их, время от времени меняя галереи. Почти четырехкилометровый первый кросс по ровной поверхности был просто прогулкой.
Костюм, оказывается, помимо интенсивности болевых импульсов, имел возможность варьировать сопротивление своей поверхности физическим усилиям того, на ком был надет. При выключенном режиме костюм абсолютно не стеснял движений. При включенном на максимум – почти полностью их парализовывал, человек чувствовал себя, как с головой загипсованный. Доплер имел пульт, позволяющий менять текущие настройки, но пока что ничего не менял в виду того, что курсантам хватало повышенной гравитации.
