Невозможно чем-либо насильственным или противоестественным развить в себе эту чуткость. Лишь веками, в великом ритме, в постоянном мышлении о предметах высоких развивается это чрезвычайное качество".
Это все будет потом. А устремленность появилась раньше. Где истоки ее? Когда началась эта тяга?
Может быть, еще в раннем детстве, когда в большом зале гостиной изварского дома мальчик часами простаивал у старинной картины, вглядываясь в контуры непостижимо высокой горы, обагренной лучами закатного солнца? Это была одна из прославленных вершин Гималаев — Канченджунга. Спустя много лет во исполнение детских мечтаний она вырастет перед ним из тумана, и Рерих не сразу узнает ее.
Может быть, тогда, когда в вечернем полусумраке он слушал рассказы о таинственном индийском радже, обитавшем по соседству, и о прежнем владельце их имения графе Воронцове, который ,путешествовал по Индии и привез оттуда название имения— искаженное ,"ишвара", что означает «милость богов»).
Может быть, тогда, когда неукротимый Стасов, громя западных ориенталистов, доказывал своему юному другу тождество сюжетов русских былин и индийских эпосов «Рамаяны» и «Махабхара-ты» («Наш новгородский купец Садко есть не что иное, как являющийся в русских формах индийский царь Яду… Наш царь морской или царь Водяник — это царь Нагов, царь Змеев, Ракшаза индийских и тибетских легенд…»)?
А может быть, тогда, когда зазвучали в русских переводах стихи древней «Бхагавадгиты» и строки поэтов и философов новой Индии — Вивекананды и Рабиндраната Тагора?..
3
Короткая жизнь Вивекананды (1863-1902) заполнена трудами и постоянной борьбой. Его уподобляли факелу, сжигающему себя. Известны слова Рамакришны, сказанные о своем любимом ученике: «Смотрите, смотрите, какая проникновенная сила. Он ревущее пламя, которое уничтожает все нечистое».
Имя Вивекананды, как и имена Рамакришны, Ганди и Рабиндраната Тагора, олицетворяет собой новую поднимающуюся Индию, утверждающую свое национальное достоинство, провозглашающую свои собственные идеалы. На долю Вивекананды выпала миссия первому возвестить об этих идеалах всему миру. В странах Запада он выступает послом пробуждающейся к действию Индии.
Впечатление от Вивекананды было ошеломляющим. Его фигура, словно насыщенная электричеством, голос, магнетизирующий толпу, страстный темперамент, с которым он на безукоризненном английском языке обличал ханжескую мораль буржуазного мира («Если вы так любите учение Христа, почему вы ни в чем ему не следуете?!»), — все это не вязалось с традиционным представлением об индийском мыслителе, отрешившемся от всего внешнего.
