Рикардо выпрямил ноги, поправил галстук и принялся осматривать комнату. Библиотеки, как у Толедано, не оказалось. В углу находился большой монастырский стол. На нем лежала стопка книг, папки, стояла лампа под сиреневым абажуром из рифленого стекла. Рядом, на низеньком китайском столике, он заметил статуэтку розового дерева, изображающую какую-то индусскую богиню, сидящую в позе портного. На полу были разбросаны дамасские подушки. Слева у стены стоял небольшой секретер. Другая лампа — торшер, довольно-таки уродливый, светился бледным светом. Стул. На стуле усатая кошка щурила на Рикардо голубые зрачки. Похожа на бирманскую. Рикардо передернулся: он терпеть не мог кошек. А эта, вела ли она учет потерпевшим крушение душам, которые изливались в этом месте? Сочувствовала ли она непрочности людских судеб? Или она развлекалась, насмехаясь над гордыней людей, во что бы то ни стало желающих проникнуть в суть вещей?
Шорох ткани вывел его из размышлений. Адельма поглубже уселась в кресло, наклонившись над своими каракулями. Определенно эта женщина раздражала его…
— Послушайте, — не вытерпел Рикардо, — думаю, что мне лучше уйти. Мне нечего вам сказать, я сам даже не знаю, для чего я здесь.
— Рассудок ваш в порядке. Что же привело вас сюда?
— Не знаю. Все из-за сновидений… кошмаров…
— Поговорим о них. — Она искоса взглянула на него.
— О моем последнем сне?
— Не важно. О каком хотите. С долей недоверия он спросил:
— Вы врач?
— Психоаналитик. Последовательница Юнга, точнее.
— Не понял.
— Это одна из наиболее признаваемых сегодня школ. Другие предпочитают фрейдизм.
— Нельзя ли выражаться пояснее? Перед вами абсолютный профан в медицине.
— Скажем так: родоначальником психоанализа является Фрейд. Зигмунд Фрейд. Впоследствии, лет пятнадцать назад, один из его учеников, Карл Густав Юнг, отошел от своего учителя и развил собственную теорию. Учитель живет сейчас в Вене, его ученик — в Швейцарии. И мне выпала честь переписываться с ним.
— В чем различие обеих школ?
— Здесь дело не в различии, а во взаимодополняемости, тем более что для Фрейда, как и для Юнга, сон является королевским путем.
— Путь, который ведет в… — он споткнулся на слове, собираясь произнести его, — … бессознательное.
— Да. Юнг, в частности, питает глубокое уважение к сновидению и содержащемуся в нем посланию. Он считает, что символы, используемые сновидениями и описывающие ситуацию, не являются только знамениями, метафорами, созданными внутренней цензурой, что является фрейдистской концепцией, а суть образы, имеющие в себе различное основание и обладающие собственным динамизмом.
