Голоса долетали до него будто издалека. Его окружали какие-то расплывчатые в неярком свете силуэты; он никого не узнавал. Постепенно контуры их обозначились. Ян различил гостей Ван Эйка и Кателину. Служанка прижимала к его лбу примочку.
— Он приходит в сознание, — повторил Петрус.
— Как ты себя чувствуешь? — растерянно спросила служанка.
Ян попытался подняться. Стреляющая боль пронзила голову, и его затошнило.
— Не надо шевелиться. Тебе нужно лежать.
— А что произошло?
— Ну-ну, успокойся.
Ян попробовал привести в порядок свои мысли, и сразу же в голове возник образ Ван Эйка, лежащего на полу.
— Мой отец! В мастерской!
— Не беспокойся, мы его нашли.
— Он не ранен?
Художник мгновение колебался:
— Ранен. — Он прокашлялся. — Но все в порядке.
Рожье явно говорил неправду. Слишком печально звучал его голос.
— Где он?
— Лежит в своей комнате. Дама Маргарет ухаживает за ним.
Не обращая внимания на боль, Ян приподнялся, отбросил тряпки, покрывавшие его лоб.
— Ты куда? — воскликнула Кателина.
— Я хочу его видеть!
— Ты не можешь! — Она цепко ухватила Яна за плечи и повторила: — Сейчас ты не можешь! Потом.
Руки Петруса обвились вокруг его талии.
— Нет, Ян!
— Отпустите меня!
— Ты разбудишь его. Он спит!
Детский плач раздался за дверью спальни.
— Вы лжете!
Ян еще раз сделал попытку освободиться от удерживавших его рук.
— Да отпусти ты его, Петрус! — сказал Робер Кампен. — Это бесполезно.
— Но…
— Оставь его!
Старшина гильдии Турне встал на колени перед кроватью Яна и с состраданием в голосе произнес:
— Ван Эйк мертв.
— Умер?
— Мы не знаем причину смерти. Мы вызвали доктора, он все нам объяснит.
Ван Эйк умер? Человек, который его подобрал, тринадцать лет сопровождал по жизни, никогда не вернется? Его рука больше не будет бегать по полотнам. Никогда больше она не вдохнет жизнь в безжизненные формы. Мольберты, картины, красители, кисточки, цвета Вселенной станут сиротами, как и Ян!
Мальчик поискал глазами Кателину. Служанка низко склонила голову, словно признаваясь в своем бессилии. Все вновь зашаталось вокруг Яна. Он и не подумал сопротивляться бесконечной, отхватывающей его усталости.
* * *
Дребезжание коляски по мостовой вывело Яна из оцепенения. Сколько времени он проспал? Солнце стояло высоко, с рыночной площади доносилась разноголосица ярмарки.
На мгновение мелькнула мысль, что ему что-то снилось, а испытываемая им тоска была отголоском ужасного кошмара. Ян прислушался: на нижнем этаже разговаривали. Он поднес руку ко лбу и нащупал бинт. Работа Кателины, конечно. Очень осторожно он поставил ноги на пол. Убедившись, что голове не больно и она не кружится, Ян поднялся и стал тихо спускаться на первый этаж.
