— Обещаю вас не задерживать.
Он повернулся к Яну.
— Его свидетельские показания окажутся ценными. Вы не против, если он пройдет с нами?
Художник протянул мальчику руку:
— Согласен?
* * *
Ван Эйк предложил гиганту табурет, а сам удобно устроился на скамье с подлокотниками.
— Напомните мне, пожалуйста, ваше имя.
— Идельсбад. Тилль Идельсбад.
Ян чуть не прыснул:
— Тилль? Как Тилль Уленшпигель, герой?
Мужчина беспомощно развел руками:
— Я здесь ни при чем. Мой отец очень восхищался этим персонажем. Тилль Уленшпигель олицетворял для него все ценимые им достоинства: свободу, справедливость, смелость.
— Он мог бы выбрать имечко и похлеще! — бросил развеселившийся Ван Эйк. — Но перейдем к делу.
— Очень хорошо. Сколько времени Слутер работал в вашей мастерской?
— Около пяти лет.
— Почему он ушел от вас?
— Насколько я помню, у него сильно болел отец, и за ним нужен был уход.
— Не думаете ли вы, что Слутер мог нажить себе врагов? Или совершить поступок, который послужил бы при чиной мести?
— Когда он приступил к обучению, ему было от силы четырнадцать лет. Разве в таком возрасте можно вызвать к себе столько ненависти? Безудержную ярость, которая толкает кого-то на убийство через пятнадцать лет?
— Но затем он вернулся в Брюгге. Наверное, хотел с вами встретиться?
— Это мне неизвестно.
— Здесь что-то непонятное. Слутер работает с вами больше пяти лет, приезжает в Брюгге и не пытается увидеться с вами?
— Может, он и собирался это сделать. Откуда мне знать?
— Когда вы видели Николаса Слутера в последний раз?
— Несколько месяцев назад. Три, пять — не помню.
— Это очень важно. Постарайтесь вспомнить.
Художник нетерпеливо взглянул на него:
— Минхеер, к чему вы клоните?
— Я хочу найти убийцу, разумеется.
— Полагаете, что он скрывается у меня?
Его собеседник упрямо повторил:
— Когда вы видели Николаса Слутера в последний раз?
— Да что же это такое! Я ведь вам ответил!
— Извините, — вмешался Ян, — я помню. Мы встретили его на площади Бург. В тот день там проходила процессия в честь Святой Крови. Казалась, он так спешил, что чуть не опрокинул меня.
Ван Эйк мягко заметил:
— Твоя память явно крепче моей.
Он одарил гиганта торжествующей улыбкой.
— Ну вот вам и ответ.
— Слутер ничего особенного вам не говорил?
— Нет. Только упомянул о будущем бракосочетании с молодой флорентийкой, встреченной им во время поездки в Италию. Я подтрунил над необузданным и непредсказуемым темпераментом южных женщин и расхвалил внушающую доверие спокойную безмятежность женщин севера. Я пожелал ему удачи, и мы расстались.
