Именно в лаборатории я первый раз увидел Ольгу. Из красной зоны очистки как раз вынимали новые сборки для проверки на тепловыделение, когда она вышла оттуда вместе с компанией второкурсников, сняла фильтрационный шлем и улыбнулась. Можно ли за еще одну такую улыбку продать душу? Враг рода человеческого в тот момент многое потерял из-за своей нерасторопности. А она удивленно посмотрела на меня, моргнула своими синими глазами и спросила, когда я буду закрывать шлюз.
Что есть идеальная пара? Это люди, которые больше всего друг друга любят? Но они сойдут с ума от ревности и страха, даже если будут верить друг другу. Тогда идеальный брак по расчету? Но в нем не будет ни капли чувства. Мы же с Ольгой друг другу не мешали. Мы могли сколько угодно времени проводить вместе, и каждый чувствовал себя абсолютно свободным. Что бы ни говорил или делал один — нравилось другому. Наверное, это и есть счастье.
Дома у меня образовалось что-то вроде смычки с дедом: он только вышел на пенсию, но не хотел превращаться в бормочущего старика, которого не интересует ничего, кроме своих болезней. И он стал помогать мне в научных штудиях. Он настоял на покупке еще одного компьютера и даже часть своей пенсии отдавал на покупку программ и все те мелкие, но частые расходы, что сопровождают любую научную деятельность, даже студенческую.
Родители, наверное, смирились с этим. Решили, что бедность и первые научные неудачи приведут меня к ним, заставят вернуться в лавку. Последняя, кстати, немного разрослась — смогли взять в аренду уже и второй этаж того старого особняка.
К пятому курсу у меня уже была репутация человека, который наверняка и прочно осядет на кафедре после защиты диплома. В этом были уверены все и даже я сам. У меня вырисовывалась приблизительная тема диссертации, я прикидывал, к кому и куда обращаться, чтобы выбить на эксперименты деньги и время работы серьезных машин.
Вот только судьба решила иначе. Родители не захотели останавливаться на статусе частичного владения лавкой. В бизнесе вообще нельзя останавливаться — и здание уже давно хотели купить, и через квартал строился торговый комплекс, который отбил бы у нас большую часть клиентуры. Волна укрупнения бизнеса догнала семью — мелкие лавки были обречены на поглощение. Но одно дело, когда происходит «объединение» сети магазинов с единственным владельцем, другое — когда внутри той лавки, что покупает сеть, существует соперничество. В таком положении родители окончательно превращались в служащих, которых могли уволить из-за биржевых колебаний.
