— Домовой! — Мой крик разносится по лестнице и в этот раз не возвращается эхом.
— Я всегда здесь. — Голос обволакивает меня, отражаясь от деревянных панелей.
— Свистать всех наверх, я хочу отдыхать в компании. — Сегодня положительно надо развеется.
— Исполняю.
Дом мне нравится, недаром я выбирал из трех сотен проектов и добился такой конструкции. Внешне — обычный двухэтажный, почти стандартный домик под красной крышей. Внутри — это лестница, на каждый пролет которой нанизана комната, и ни одна из них не расположена на одном уровне с другой. Они как ступеньки, не связанные между собой. Энергопункт, баня с крохотным бассейном, гараж — они утоплены под уровень земли, и только подслеповатые мутные оконца намекают, что под первым этажом есть помещения. Полупустая мастерская, в которой томится непрописанный автопортрет и недополированный сибирский божок, кухни, в которой я так редко бываю. Игровой зал, рабочий кабинет, библиотека, спальня — в них, собственно, я и живу. И три десятка ниш, чуланчиков, закутков, где обитают механизмы, поддерживающие жизнь дома. Это мой дом — здесь все послушно моей воле, каждая черточка подстроена под мой характер, каждый оттенок подобран под мою психику. Он утром один, днем другой, вечером третий. Мебель в викторианском стиле не меняет своего расположения, коллекция холодного оружия (новоделы, правда) все так же висит на стенах, книги в библиотеке по-прежнему стоят на полках. Но мелочи, мелочи, которые определяют лицо дома, меняются непрерывно.
Букеты искусственных цветов передвигаются из угла в угол и меняют свой цвет, разжигаются канделябры, задергиваются или подтягиваются шторы, протирается пыль. Рыцарь, убивающий дракона на мозаике перед дверью, держит копье, а иногда и меч, то в правой, то в левой руке, а на щите его другой герб. Свет меняется, каждую минуту рождая новые тени привычных вещей. Комнаты то темно-коричневые, с беспросветным мраком по углам, то празднично-яркие, как майским утром. Здесь никогда не стоит мертвая тишина — их наполняет музыка. Тысячи разных звуков — скрипов и шорохов, редких отдельных нот, простеньких мотивчиков, обрывков симфоний и вальсов — сплетаются в одну большую полифонию. Звук не утомляет меня, не лезет в уши и не портит настроения, он — всегда следствие оттенков моих эмоций. Дом не превращается в большой музыкальный ящик, он просто существует, уютный и надежный. Каждую минуту другой, он почти что живой, а это всегда приятно.
