Ну и что? — сказала Лена. — Останутся настоящие любители.
И он будет выступать в актовых залах учреждений? И подо что будет петь? Под брень-брень? Кстати, ты что, играть разучился? Я тебе, скотина, сделал имидж, ты понимаешь это? Утратишь имидж — потеря ешь всё!
Он создаст новый, — сказала Лена.
Это ещё никому не удавалось. Нет, хамство какое! Я в него столько сил вложил, столько средств!
Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь, поэтому Неделин и молчал, давая возможность Барзевскому наговорить как можно больше дерзостей. А удивительная его речь была такова:
Пошёл вон!
Что? — не поверил Барзевский.
Пошёл вон! —повторил Неделин.
Ладно. — Барзевский посмотрел на часы. — Через двадцать минут у тебя второй концерт. После поговорим.
Я в ваших услугах больше не нуждаюсь! — чётко произнёс Неделин.
Ну-ну. Посмотрим.
* * *
Посмотреть Неделину пришлось очень скоро.
Запущена была фонограмма, но на этот раз без голоса. Неделин долго впустую пританцовывал у микрофона, пока не сообразил, что произошло.
Пришлось запеть живьём.
Мало этого, в середине песни фонограмма оборвалась, публика шумно возмутилась. Музыкантам срочно пришлось подключать инструменты. Подключили, заиграли, но вразнобой, мимо ритма, а часто и мимо нот, зал хохотал негодуя. Но мало этого; взяв микрофон в руку, Неделин хотел пройтись вдоль сцены, и вдруг под ним обломились доски, он провалился, едва успев зацепиться руками, уронив микрофон. Он вылез, исцарапанный, в разорванной одежде, зал весь был свистом, но это, пожалуй, уже был не свист гнева, а свист травли, многие зрители получали удовольствие от незапланированного зрелища не меньше, чем от концерта.
Конферансье вынес гитару.
Скотина, — сказал ему Неделин.
А я при чём? — удивился Барзевский. — Технические накладки! Давай спасай положение. То же самое. Они наслышаны, они ждут.
Публика, видимо, действительно была наслышана — умолкли, приготовились, готовые всё простить.
Неделин ударил по струнам — в усилителях задребезжало что-то несуразное. Гитара была расстроена, а настраивать Неделин, понятное дело, не умел.
Выбежал Барзевский с другой гитарой.
Шутки кончились! — объявил он в микрофон. — Прошу!
Неделин взял гитару, осторожно провёл по струнам, глянул на мстительное лицо Барзевского и запел:
Я сегодня немного, немного совсем, очень мало…
Это подло, Барзрвский! — сказала Лена после концерта. — Это свинство!
Я прекращаю концерты, — сказал Неделин. — Я заболел. Могу я заболеть?
