Вот! Это уже разговор! Ты держи микрофон, не убирай! И смотри, чтобы стрелку не зашкалило.
А вы сами, — продолжал корреспондент, — пони маете всю глубину дебилизма ваших песен?
Понимаю, — сказал Неделин.
Но вы же сами сочиняете и музыку, и тексты, вы что, не можете лучше или не хотите?
Не хочу.
А знаете ли вы, —судейским голосом сказал корреспондент, — что это безнравственно: сознательно халтурить? Быть глупее самого себя? И может быть, смеяться над ерундой, которую сам и делаешь?
Точно, смеюсь.
Тогда зачем же?
Люблю дешёвую громкую славу. И деньги.
Так просто?
Владислав, пора одеваться, — вошла Лена.
Это Лена, моя любовница, — представил Неделин. Корреспондент встал, неуклюже и галантно раскланялся.
Вот ты, — сказал Субтеев, — имеешь таких красивых баб?
Корреспондент хотел что-то сказать, но не успел.
Не имеешь! — сказал Неделин. — А я за свою глупость и бесталанность — сколько угодно. Я сейчас выйду — и несколько тысяч дураков заорут от счастья. Тебе приходилось это испытывать?
Я не певец.
Но хотел бы им быть?
Таким, как ты, — нет.
Врёт! —по глазам увидел Неделин и почувствовал вдруг знакомое тяготение. Поспешно отвернулся: нет, нельзя делать этому ни в чём не повинному пареньку такие сомнительные подарки. Нехорошо. Пакостно. И — пора идти на пиршество славы, о котором он только что с таким аппетитом говорил. (Предвкушая.)
Всего доброго, — бросил через плечо. — Жаль, что не получилось интервью. Хотя, на мой взгляд, именно получилось.
На мой взгляд, тоже. Но есть законы жанра. До свидания.
(О всесилии законов жанра Неделин узнал вечером, когда по местному радио услышал: «Как вам понравился город?» — «Город помолодел, он строится, что же касается публики, то в Саратове меня всегда встречают тепло, волжане вообще гостеприимны», — говорил кто-то за Владислава Субтеева. Наверное, корреспонденту надо было во что бы то ни стало выполнить своё первое задание, и он его выполнил, заставив кого-то из друзей наговорить на магнитофон за Субтеева самим корреспондентом составленные ответы <Так оно и было. Автор.>.)
Публика в огромном Дворце спорта была накалена, свистела и требовала. Конферансье в смокинге с лицом продавца пива, как умел, ублаготворял шутками эту ораву в перерывах между танцевальными номерами. Дело в том, что Росконцерт или Союзконцерт присобачил в нагрузку к Субтееву танцевальную группу «Спектр» — пятерых вечно похмельных танцоров и пятерых девушек с удовлетворительными фигурами. "Публика после первого же танца пресытилась их искусством — и выкриками, свистом требовала Субтеева. Суб-те-е-ва! Суб-те-е-ва!
