— Юноша! Юник! — обрадовано закричало Валько.
Юноша слегка повернул голову в его сторону (не поворачивая при этом глаз — как свойственно всем кошачьим), остановился на мгновенье — и пошел дальше. Тут показалась другая кошка. Юноша замер, а потом скакнул за нею, подняв хвост трубой. Послышался вопль этой кошки: Юноша то ли дрался с ней, то ли еще что делал.
Валько позвонило ветеринару.
— Не может быть, — сказал тот. — Кастрированные коты крайне редко сбегают. И уж тем более не участвуют ни в каких кошачьих разборках. Если оказываются на воле, погибают почти сразу же. Скорее всего, вы обознались, это был другой кот.
Но Валько было уверено — тот самый. Что ж, по крайней мере, жив.
Геру взяли в обком комсомола, а Валько сделалось вторым секретарем райкома. Потом осуществили карьерную комбинацию, которую комсомольские функционеры называли «шаг назад — два шага вперед»: сначала отправили руководить организацией большого завода — для биографии, для соприкосновения с рабочей массой, а потом — первым секретарем райкома самого большого городского района, насквозь промышленного, и Валько работало успешно, его организация добилась наилучших показателей, причем не формально, а за счет умелого руководства. Валько пропадало на работе, в его окружении воцарился дух принципиальности, честности и рвения. Валько знало, что у него репутация чуть ли не фанатика идеи, и даже гордилось этим, потому что такая же репутация была и у Геры.
Валько горело на работе и в учебе, понимая при этом, что не все так убеждены, как оно, но всегда помнило слова Геры: «Инстинкт общественной работы в человеке не развит, однако не стоит отчаиваться. Человек даже для себя ленится сделать доброе дело. Детей, например, приучают и даже заставляют чистить зубы. А потом это входит в привычку! Вот и наша задача — развить общественные инстинкты, иногда даже слегка принуждая, чтобы они стали привычкой!»
В Валько безоглядно, чисто и пламенно влюбилась комсомолка Люся, дочь хороших родителей, папа работал в сером доме, без объяснений ясно, что это такое, мама — профсоюзный лидер, они приветствовали знакомство дочери с Валько, да и Валько это знакомство поддерживало — чтобы товарищи не косились на одинокого человека, которому пора бы уже жениться (приличным в этих кругах считалось жениться не рано и не поздно, лет в двадцать шесть — двадцать семь).
Валько получило наконец по разнарядке однокомнатную квартирку в новом доме, не в центре, конечно, но и не на самой окраине, устроило ее по своему усмотрению. Средства были ограниченные, как у всех, но Валько пофантазировало и посредством недорогих материалов сумело собственноручно сделать ремонт. Светло-коричневые обои, желтоватые шторы, все вообще в теплых тонах, очень уютно.
