И здесь эту нашу ответственность, как ответственность гражданского общества, имеет смысл рассмотреть поближе.
Все мы родом из затонувшей Атлантиды, из СССР. Не буду перечислять республики, не в перечислении дело, скажу лишь, что все мы были единым народом, прежде всего советскими гражданами (атлантами), а потом уже россиянами, прибалтами и лицами кавказской национальности. Да-да, мы были великой страной с открытой для всех братских республик цивилизацией, в которой даже большинство анекдотов Союзного значения были великими, во всяком случае, не содержащими зла. Например, о приехавшем в Ташкент цыганском ансамбле, встречая который, администратор обращался к худруку: товарищ цыган, товарищ цыган! А в ответ услышал раздражённое: послушайте, я же не называю вас — товарищ узбек!
Да-да, это было время, когда слово «товарищ» являлось не только главным в обращении к человеку любой нации и народности, но и служило своего рода цементом дружеских отношений. Товарищ татарин и товарищ русский вполне могли пойти в гости к товарищу латышу, а потом все вместе к товарищу еврею и так далее. «Товарищ» было первичным, а «национальность» вторична, а потому в отношениях простых людей зачастую даже не замечалась. Сравните, сколько смешанных браков было в СССР и ныне. А всё потому, что великая Атлантида имела чёткую программу по национальному вопросу, которая никаким образом не противоречила главному принципу развитого социализма: воспитанию советского, то есть нового человека, твёрдо шагающего в светлое будущее — коммунизм.
Оглядываясь назад, невольно приходишь к выводу, что перед нами именно тот случай, когда наличие ошибочной программы менее губительно для общества, чем полнейшее её отсутствие.
— У нас бесплатная медицина, бесплатное образование! У нас нет безработных!
Эти хвалебные слова в пользу развитого социализма не раз приходилось слышать из уст партийных, комсомольских и профсоюзных деятелей. Иногда они вызывали раздражение, но чаще пропускались мимо ушей, как набившие оскомину, так сказать, отскакивали от нас, как горох от стенки.
Теперь, когда бесплатной медицины и образования практически не осталось, и появились безработные, низведённые до бомжей, пришло прозрение: сколь много не твердили нам о праве на труд, о бесплатном образовании и медицине, об этом должно было твердить и больше — эти социальные завоевания стоят того.
Другое дело — качество жизни в нравственном и материальном отношениях. Оно заставляло желать лучшего. К сожалению, качество предопределялось идеологией. Сортировка идей и людей осуществлялась по принципу: наш — не наш. А методы сортировки?! Однако вернёмся к началу статьи.
