— Дай ухо! Осторожность никому не навредила…
Скубилин пригнул тяжелую — вдвое против стандарта, с крупным лбом голову.
— Партийные билеты увели!
— У самого?!
— У вновь назначенной номенклатуры. Сегодня ночью!
— А мы-то тут с какого бока? — Скубилин не понял.
— В поезде! В вагоне «СВ». По ярославскому ходу…
— Там только к с и в ы?
— Остальное — мелочь. Бумажники, авторучки. Денег немного.
Замминистра бросил взгляд вдоль платформы. Волосатая компания у колонны распрощалась, парни слиняли. Сверху спускалась группа африканцев — черные девушки с грядками в прическах, в пестрых кофточках.
— Если вернем документы, можно тем решением коллегии подтереть себе задницу! Чувствуешь?
Скубилин понял это получасом раньше, как только Жернаков позвонил. Теперь его интересовала практическая сторона.
— Подозреваемый задержан?
— Нет. Сразу после кражи он выскочил из поезда… Там, на путях, стоял скорый. Ему дали отправление раньше.
— Понял.
— Преступник мог этим воспользоваться. Тогда он прибыл в Москву сегодня рано утром. Раньше, чем потерпевшие…
— Билет с ним?
— У проводницы. Он едет в Бухару. Через Москву. Но главное, приметы. Я думаю, он должен всплыть. Молодой, высокий. В костюме-тройке, в белой сорочке с галстуком…
Скубилин слушал скептически. Главное Жернаков отнес на конец:
— Азиат, а глаза — голубые!
Вокзал встречал ранних пассажиров первой суетой столичных платформ, непрекращающимися объявлениями по радио, пустыми бегущими по фасаду строчками. Вроде этой: «…СССР — самая транспортная в мире держава…»
Фарук быстро прошел длинный, почти полуторакилометровый перрон. Ближайшие телефонные аппараты висели вдоль наземного вестибюля метро, на площади.
«Срочно вызвать Уби и Андижанца!..»
Он не чувствовал себя в безопасности.
Внешность была слишком приметна: высокий, мускулистый азиат в классической тройке с галстуком. «Главное — глаза…» Неожиданные на скуластом лице голубые глаза — живое свидетельство смешения рас.
Фарук набрал номер, привычно наблюдая за окружающим. Прозрачный — из стекла и стали, со множеством касс, залов для транзитных и пригородных пассажиров, грохотом тележек носильщиков, шумом и сутолокой, — выдвинутый вперед, к путям, Ярославский вокзал, как мол, разбивал людскую волну, катившую от платформ к площади.
— Алло! — Андижанец не ждал звонка. — Я думал, ты будешь чуть позже.
— Пришлось поменять лошадей…
— У нас неудача… — Андижанец объяснил в двух словах. — Ни платков, ни денег!
— Обо всем поговорим… — Фарук объяснил, куда он должен подъехать. — Ты мне тут срочно нужен!
