— Я умираю с голоду, жду вас, а вы тут… — Рой с трудом перевел дыхание, — болтаете с этим старым…
Мак протянул руку и хладнокровно запечатал ладонью рот мальчишки.
— Отец Оуэне, мисс Оуэне, познакомьтесь с нашим новым другом Роем Хантером. Он также едет с нами домой, и вы, без сомнения, его тоже увидите в церкви.
Рой, который обычно с трудом понимал намеки, почувствовал угрозу в голосе Мака. Корд заметил это и осторожно убрал руку.
— Простите, не знал, что вы отец Оуэне. — Поклонившись Мэтти, мальчик добавил:
— Простите, мадам!
Священник цепко взял его за плечо, улыбнулся и проговорил:
— Ничего страшного, сынок. Буду рад видеть тебя в церкви.
* * *
Они ехали в поезде уже два дня, и Мак начинал терять терпение с Саванной. За это время она не обмолвилась с ним ни единым словом и даже не смотрела в его сторону.
— Принеси что-нибудь поесть, — приказал молодой человек Рою тоном, не терпящим возражений.
Но мальчишка все же попытался вставить свое слово:
— Я не голоден!
— В таком случае иди и помучай машиниста своими вопросами.
Рой оживился:
— Да? Ты думаешь, это можно? Он не станет возражать?
Маку было совершенно безразлично, станет машинист возражать или нет.
Кора Рой удалился. Корд тут же подсел к Саванне, которая только и делала, что показывала ему свой профиль с тех самых пор, как они уехали из Парадиза. Он посмотрел на упрямо выдвинутый подбородок и вздохнул. Разумеется, она сердилась на него, но другого выхода не было…
Мак скрестил руки на груди и стал внимательно рассматривать свои ботинки. В конце концов он спросил:
— Ты бы предпочла, чтобы отец Оуэне узнал правду?
Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она продолжала сидеть, сложив руки на коленях и глядя в окно с таким видом, словно стала свидетелем чего-то ужасного. На самом деле вид за окном открывался чудесный: густые зеленые леса чередовались с необъятными просторами полей. Но они наблюдали это в течение вот уже двух часов, поэтому Мак резонно полагал, что вряд ли это могло так сильно ее занимать.
Корд предпринял еще одну попытку:
— Пострадала бы твоя репутация, а для твоего отца это было бы ударом. У меня не оставалось выбора.
Саванна отодвинулась от него еще дальше.
— Неужели это так ужасно — быть моей женой? — стараясь подавить в себе нарастающее раздражение, проговорил молодой человек. «Упрямица! Кокетка!»
Девушка по-прежнему молчала.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Мак потерял остатки всякого терпения.
