Время подошло к закату. Пять беговых верблюдов ожидали во внутреннем дворе дома Абнона-Тха, высокого и величественного здания, казалось, наклонявшегося над открытой круглой площадью, принадлежащей храму. На одного из верблюдов навьючили тюк с самыми ценными магическими книгами, манускриптами и прочими принадлежностями магии. Его товарищи должны были нести самого Абнона-Тха, двух его помощников и Арктелу.
Нарфай и Вемба-Тсит предстали перед своим учителем, чтобы доложить, что все подготовлено. Оба были много младше, чем Абнон-Тха, но, как и он сам, чужаки в Зуль-Бха-Сейре. Молодые колдуны происходили из смуглых и узкоглазых обитателей Наата, острова, имевшего чуть менее скверную славу, чем Сотар.
— Чудесно, — отозвался некромант, глядя на стоявших перед ним с опущенными глазами помощников. — Нам осталось лишь дождаться благоприятного часа. Между закатом и появлением луны, когда жрецы будут ужинать в нижнем склепе, мы войдем в храм и совершим все обряды, необходимые для воскрешения Арктелы. Сегодня их трапеза будет изобильной, ибо я знаю, что много мертвых на огромном столе в верхнем святилище достигли зрелости, и, возможно, сам Мордигиан тоже насытится. Никто не придет следить за нашим уходом.
— Но, учитель, — сказал Нарфай, слегка дрожа под своей кроваво-красной мантией, — так ли мудро затевать все это? Вам обязательно нужно забрать девушку из храма? Раньше вы всегда довольствовались тем, что позволяли жрецы, и, как они велели, возвращали мертвых назад бездыханными. Действительно ли необходимо нарушать закон бога? Говорят, что гнев Мордигиана, хотя он и редко его проявляет, гораздо более губителен, чем гнев других богов. Поэтому в последнее время никто не отваживался обмануть его и похитить тело из его храма. Рассказывают, что давным-давно один знатный мужчина этого города унес оттуда тело возлюбленной и бежал с ним в пустыню, но жрецы пустились за ним в погоню, более стремительные, чем шакалы... и гибель, настигшая беглеца, была столь ужасной, что легенды лишь смутно говорят о ней.
— Я не боюсь ни Мордигиана, ни его прихвостней, — объявил Абнон-Тха с мрачным тщеславием в голосе. — Мои верблюды обгонят жрецов, даже если они и не люди, а вурдалаки, как утверждают некоторые. Кроме того, маловероятно, что они попытаются преследовать нас, ибо после своего вечернего пиршества будут спать, точно обожравшиеся стервятники. Утром, еще прежде чем они пробудятся, мы окажемся далеко на пути в Тасуун.
