Что, собственно, Афина и собралась уже, было сделать, но вовремя осознала, что пустить в расход Геракла с его сподвижниками, конечно, можно, дело привычное, но профиту от такого поступка не будет никакого. Вынесенные из храма доспехи все равно отойдут орхоменцам, а Афина останется ни с чем. И единственный способ поскорее получить свое добро назад, это помочь Гераклу разбить врага. Может, еще и с трофеев чего-нибудь перепадет.
Ситуацию испортил местный оракул, заявивший, что раз уж Фивам так нужна победа, то за ценой стоять нечего. И потребовал, чтобы кто-то из благородных горожан принес себя в жертву богам в залог грядущих успехов. Тогда все будет тип-топ, ему, провидцу со стажем, такое видение было.
Сначала возмущенные горожане хотели сжечь на костре самого оракула как адепта черной магии и последователя Сатаны. Но вспомнили, что нет пока еще в цивилизованном мире такой практики: жечь колдунов на кострах, да и до изобретения Сатаны в чистом виде еще, по меньшей мере, тысяча лет. И что, самое главное, проблемы этим уже не решить. Раз сказано оракулом: «Нужна жертва!» — значит, нужна. Деваться некуда.
Подонку оракулу просто съездили по физиономии за распространение антинародных настроений и принялись искать согласного пострадать за народ. Дураков, само собой, не было. Геракл предложил выдать ему любого, а уж жертву он из него сделает. Но дело усложняло условие, по которому пострадавший должен был происходить из благородного рода. А подобных столбовых дворян и в природе-то еще водилось совсем немного, а уж в отдельно взятом городе — просто на пальцах сосчитать.
В конце концов, решили тянуть жребий, и черная метка досталась некоему мужчине по имени Антипен, который, естественно, напрочь отказался участвовать в задуманном шоу.
— Я никак сегодня не могу, — говорил он, пятясь к дверям. — Мне завтра с утра в Афины по делам ехать, люди ждут, не могу подвести. Да и вообще умирать как-то сейчас некстати. У меня хозяйство, сезонный абонемент на бейсбол.
В заключение Антипен заявил, что вместо него с удовольствием умрут его дочери Андроклея и Алкида, им все равно сегодня делать больше нечего. Поскольку в те времена к воспитанию подрастающего поколения относились серьезней, чем сейчас, то оспаривать отцовское слово никто не смел. И обеих девушек, не затягивая процедуру излишними разговорами, быстренько принесли в жертву.
Пока в Фивах теряли время, отыскивая крайнего, в Орхомене войска уже закончили последние приготовления к войне и выступили в поход. И упустившему стратегическую инициативу Гераклу с его немногочисленным воинством не оставалось ничего иного, как вести партизанскую войну. Благо горы Греции просто придуманы для подобной методики.
