Вертолет снова качнулся и, едва не задев лопастью винта плакучую иву, плюхнулся на песчаный плес. Пилот уронил голову на приборную панель и долго не мог заставить себя вылезти из кабины. Стрелок-радист застонал, очнувшись. Какое-то шевеление началось и в десантном отсеке…
Первыми на берег прибыли робокопы. Пловца не видать, но на всякий случай они забросали речное русло парализующими гранатами. Тело не всплыло — значит, преступник успел уйти.
* * *
Караван вошел в Лхасу. После некоторых раздумий Платон решил, что экспедиция завершена. Чудо не повторится. Новые сотни километров по горам не принесут ничего, кроме стертых ног и убытков.
Еще в пути Рассольников связался с одной из охранных фирм Лхасы и нанял на сутки четверых могучих и надежных андроидов. На окраине города археолог снял номер в недорогом отеле «Дежюнг», и вскоре у его дверей затормозил грузовик с большущим бронированным сейфом в кузове. Гравиплатформа доставила сейф в гостиничный номер. Там его привинтили к полу. Платон лично поместил артефакты в сейф и запер его на три кодовых замка.
Сегодня Рассольников был на коне. Ему есть что праздновать: подлинность уникального камня Чинтамани подтвердил самый скрупулезный анализ. Платон раздобыл камень, в существование которого верят только свихнувшиеся паломники. Значит, самое время маленько передохнуть и встряхнуться.
Рассольников объявил, что шерпы-андроиды могут быть свободны, и выдал им небольшую премию. Их тут же и след простыл. Гальперина археолог отпустил на ночь. Утром — при перевозке находок в аэропорт — он еще может пригодиться.
Платон удостоверился, что электронная охранная система в порядке, аккумуляторы охранников-андроидов заряжены, а портье и коридорные трезвы и не пытаются впасть в спячку. Потом он еще раз полюбовался на артефакты, сменил шифры замков, переоделся в парадный костюм, заказал по старинному сотовому телефону велорикшу и отправился в город. Рассольников хотел направить свои стопы прямиком в здешнюю «пагоду любви».
Робот-рикша истово крутил педали, и изящная повозка о трех колесах со свистам неслась по ухабистой дороге. Рикша мурлыкал себе под нос какую-то очень знакомую мелодию, и настроение Платона поднималось с каждой минутой. Рассольников тихонько подпевал, пытаясь вспомнить, как же называется мелодия, тщетно терзал свою память, пока не решил спросить микрочип. Пока эту дрянь не запихнули в мозги и археолог рассчитывал только на самого себя, башка работала намного лучше.
