А ты выясни о мальчике максимум.
— Не понял, — честно признался Балков.
Я не позволила уничижительному взгляду полковника отутюжить Сергея и тоже призналась:
— Не поняла. При чем тут несчастный Виталик Кропотов?
— То, что ты не разбираешься в мужчинах, Поля, меня радует. Но ты и в женщинах слаба. Линева вела себя с Борисом, как изголодавшаяся нимфоманка.
С Кропотовым же — сама скромность.
— Она его в мужья наметила.
— Если бы. Борис нам много рассказал, пока ты отсутствовала.
— Пошляк ваш Борис.
— Э, нет. Повторяю, наш Борис молодец. Варвара принеслась сюда создавать Кропотову алиби. Кто заподозрит едва познакомившихся влюбленных в сговоре? Не знаю постановщика душещипательного спектакля, но не дурак.
— Слишком умен. Зачем при мне было разыгрывать робость?
— При тебе, в этом соль. Вдруг милиционерам припрет тебя порасспросить.
Ты и выдашь трогательную повесть о первом посещении юношей возлюбленной девушки. А с Борисом Линева была собой.
— Какой вы проницательный, Виктор Николаевич.
— Да уж девушку от женщины отличаю, Полина Аркадьевна.
— Кхэ, — напомнил о своем присутствии Борис. — А мне что делать?
Ему, по замыслу полковника, надлежало вызвать Варвару Линеву на откровенность. Заставить ее говорить о себе и своих приятелях. Мне этого не удалось, вся надежда была на Юрьева в постели.
«Господи, какая тоска», — подумала я.
Измайлов смотрел на меня испытующе.
Наконец предупредил:
— Поля, если ты намерена поставить Линеву в известность о ведомственной принадлежности любовника, то лучше тебе собрать вещички и перебраться на собственную территорию.
— Непорядочно ведете себя, господа.
— Непорядочно. А она, продавая наркотики? И потом, пусть не ложится под первого встречного.
Вот тут Сергей Балков и пустил прозрачную слезу. Крепыш плакал, не таясь, и проклинал житуху, заставившую Варюшу так низко пасть.
— И его зацепила, стерва, — констатировал Измайлов. И зарычал:
— Балков, отставить, не стоит она твоих рыданий.
— Слушайте, уникумы! — завопила я. — Втроем втюрились в Линеву, так пусть хоть кто-нибудь из вас вытащит ее из этого дела. Не изображайте воплощенную совесть и ненависть к преступлениям. Вытаскивайте, елки!
— Вон, — негромко сказал Измайлов. — Деморализовать наши ряды я тебе не позволю.
Я выскочила из кабинета, саданув дверью. Казалось, за спиной рушились перегородки. Казалось, за спиной гибли люди.
Варвара собиралась на свидание с Юрьевым, танцуя и напевая. Этакий самодеятельный мюзикл.
