— Любовники пробуют друг друга на вкус, Аверил. Тебе понравилось.
Она молча кивнула. Ее обуревали мириады ощущений, одно восхитительнее другого. Она и боялась и не боялась, хотела продолжения и не хотела…
Он перекатился на спину и поднял ее на себя.
— Ну вот. Разве так не лучше, жена? Мне нравится чувствовать на себе твою тяжесть.
И, обняв ее, стал целовать медленными, жаркими поцелуями, почти не отрываясь. Ей казалось, что это длится целую вечность.
Губы Аверил распухли и горели. Что-то твердое вжималось в ее бедро. Горячее. Твердое. Терпеливое. Способное подождать, пока она будет готова.
Теперь она дрожала больше от предвкушения, чем от страха. Ей очень хотелось узнать, что будет дальше, но все же она по-прежнему немного боялась. Ее груди были прижаты к его широкой груди. Его копье пульсировало у самого ее живота.
— Открой глаза, жена, — скомандовал он. — Как я могу взглянуть в твою душу, если ты прячешься от меня?
Изумленные глаза Аверил широко открылись. До этой минуты она даже не сознавала, что ее веки были сомкнуты. Она полностью забылась в его объятиях, опьяненная сладостными поцелуями.
— Я начинаю понимать, почему мама так любит отца, — прошептала она.
— Это не любовь, жена. Просто похоть, но и она хороша для начала.
Его большие руки сжали ее узкую талию, и он привлек ее к себе, так что ее груди нависли над его лицом.
— Само совершенство, — пробормотал он, потираясь щекой о мягкую плоть. Его язык коснулся соска. Лизнул. Раз, другой…
— О, как хорошо, — простонала Аверил.
Рис впился губами в бугорок плоти и стал сосать, пока она не вздрогнула от восторга. Но он не обделил вниманием и другой сосок, неожиданно прикусив его.
Аверил снова застонала.
— Мое тайное местечко налилось жаром, — наивно призналась она.
— Дай посмотреть, — пробормотал он, переворачивая Аверил на спину.
Их губы встретились. Его язык скользнул ей в рот, а пальцы раскрыли тугие створки. Она уже была влажна от нараставшего желания. Он нашел ее крохотную драгоценность и стал ласкать подушечкой указательного пальца. Она принялась извиваться, тихо мурлыча.
— Значит, и это тебе нравится? — прошептал он в ее ушко, касаясь языком розовой раковинки.
— Да-а-а, — протянула она, и по ее лицу он понял, что страх хоть и на время, но покинул ее.
Он продолжал играть с ней, пока она не задрожала, изведав первый порыв страсти. Только тогда Рис осторожно вошел пальцем в ее невинное тело, продолжая двигать им взад-вперед.
— А так? — спросил он, лизнув ее щеку.
