Волосы они вымыли накануне торжества. Сегодня времени было в обрез. Приняв ванну, они облачились в ночные рубашки и стали поджидать, когда принесут платья. Часы пробили половину десятого.
Джемайма и еще две горничные торжественно внесли наряды. Дороги хотела, чтобы старшая дочь венчалась в ее свадебном платье, но Миранда была слишком высокой и тоненькой. Решили его не перешивать, потому что на Аманде оно сидело безукоризненно. Пришлось заказывать свадебный наряд, приданое и платье для Аманды — она заявила, что будет подружкой невесты, — у мадам Дюпре, известной Нью-Йоркской портнихи.
Миранду белый цвет убивал, поэтому свадебное платье сшили из бархата кремового цвета по самой последней моде — с короткими рукавами-буф, отороченными кружевом, и высокой талией, подхватывающей грудь. Глубокое каре было оторочено кружевами, а по подолу шла кайма из лебяжьего пуха. На шею она решила надеть лишь нитку жемчуга.
Прическа с пробором посередине сложностью не отличалась. Строгий узел на затылке и пара локонов, обрамляющих удлиненный овал лица, говорили о ее хорошем вкусе. Фата, прикрепленная к венку из крошечных розочек, длинная, до пола, и тонкая, будто сотканная из паутины, шла ей необыкновенно. Невесте полагалось держать в руках букет. Он великолепно гармонировал с венком на ее головке. Только к розам в букете были добавлены еще зеленые листья папоротника, перехваченные серебряной лентой.
Аманда выглядела восхитительно в бледно-розовом бархатном платье точно такого же фасона, как и у невесты. На голове был венок из алых роз.
Без десяти десять сестры были готовы.
— Давай позовем дядю Корнелиуса, — предложила Аманда. — Можно начинать.
— К чему такая спешка? — насмешливо спросила Миранда, хотя ее уже била нервная дрожь. — Боишься, что я сбегу из-под венца?
— Да ты что! Вовсе нет! Просто говорят, если начать свадьбу, когда стрелки часов смотрят вверх, а не вниз, жизнь будет счастливой.
— Ну если так, то другое дело! То-то будет о чем посудачить нашим сплетницам. Скажут, до полудня не дотянула: мол, замуж невтерпеж! Не будем вредничать, пусть радуются!
Аманда весело рассмеялась. Вот такой, острой на язычок, она знала и любила сестру. Аманда помчалась к дяде, но тот никак не мог взять в толк, почему так рано. Аманда, исчерпав весь запас аргументов, заявила, что невеста не очень-то горит желанием выходить замуж и вот-вот передумает. Добропорядочный Корнелиус ван Стин, представив себе, какой может разразиться скандал, пришел в ужас и поспешил препроводить племянницу к алтарю, мысленно возблагодарив Господа за то, что ему он даровал кротких и покорных дочерей.
