XVIII. (1) Так он правил, окруженный всеобщей любовью, так что одни называли его братом, другие – отцом, третьи – сыном, как кому позволял возраст, и все любили его, и закончил он свои дни[45] на восемнадцатом году своего правления и на шестьдесят первом году жизни. (2) И так ярко проявилась любовь к нему в этот день императорских похорон, что никто не считал нужным горевать о нем, так как все были уверены, что, ниспосланный богами, он возвратился к богам. (3) Многие рассказывают, что до окончания похорон и сенат, и народ (чего не бывало ни раньше, ни впоследствии) не в разных местах, но собравшись вместе, нарекли его благодатным богом. (4) И этот столь великий и столь прекрасный человек, и в жизни и после смерти равный богам, оставил такого сына, как Коммод: если бы он был счастлив, то не оставил бы после себя сына. (5) Мало того, что люди разного возраста, разного пола, всякого состояния и звания воздавали ему божеские почести, святотатцем считался тот, кто не имел в своем доме его изображения, хотя по своим средствам мог или должен был иметь его. (6) И ныне еще во многих домах среди богов-пенатов стоят статуи Марка Антонина. (7) Немало было людей, которые, вещая, объявляли, что в сновидениях он предсказал им много верного о будущем. (8) Поэтому ему был воздвигнут храм, даны антониновские жрецы, товарищество, фламины и все то, что с древних времен назначалось обожествленным.
XIX. (1) Некоторые говорят – и это кажется правдоподобным, – что Коммод Антонин, его преемник и сын, родился не от него, а был плодом прелюбодеяния, и добавляют к этому такую, живущую в народной молве, сказочку. (2) Как-то раз Фаустина, дочь Пия и жена Марка, при виде проходивших мимо гладиаторов воспылала любовью к одному из них – и после долгих страданий, причиненных любовным недугом, призналась в своей любви мужу. (3) Когда Марк обратился к халдеям[46], они дали совет убить этого гладиатора с тем, чтобы Фаустина омылась его кровью и потом возлегла с мужем. (4) Когда это было сделано, Фаустина, правда, освободилась от любви, (5) но на свет появился Коммод – скорее гладиатор, чем император: будучи императором, он выступал публично перед народом почти тысячу раз в гладиаторских боях, как это будет указано в его жизнеописании. (6) Этот рассказ считается правдоподобным на том основании, что сын столь безупречного государя отличался такими нравами, какие чужды даже любому учителю гладиаторов, любому актеру, любому из тех, кто выступает на арене, наконец, любому человеку, в котором, как в помойной яме, соединены всякая грязь и преступление. (7) Многие говорят и так, что Коммод – вообще плод преступной любви: ведь хорошо известно, что в Кайоте Фаустина выбирала себе любовников из матросов и гладиаторов. (8) Когда Марку Антонину говорили о ее поведении, предлагая развестись с ней, если он не хочет казнить ее, он, говорят, сказал: «Если я разведусь с женой, то нужно возвратить ей и приданое»
