— Потому что, — пустилась она наконец в плавание, надеясь, что вспомнит фразы, которые репетировала всю прошлую ночь, — у меня большой опыт работы с детьми, особенно с теми, которые пережили стресс. И я понимаю, что ваш подопечный… — она поперхнулась на этом холодном слове. Ведь они говорят о Томми. О ее племяннике. Теплом, живом ребенке, отчаянно нуждающемся в любви и нежности, которыми она так хочет окружить его.
— Продолжайте, мисс Беннет.
Видел ли он, как она стискивает руки под столом? Догадывается ли, что кожа онемела от холода, хотя на улице двадцать семь градусов тепла?
— Я понимаю, — снова начала она, отключив все мысли, кроме одной — убедить его, что она именно такая няня, какую он ищет, — что ваша семья недавно пережила ужасную трагедию. Ваш подопечный потерял обоих родителей. Разрешите мне высказать самое искреннее сочувствие.
Он наклонил голову в знак признательности. Этот жест мог бы показаться холодным и бесстрастным, если бы не дрогнувший вдруг подбородок.
— Я долго жила вдали от семьи, а сейчас переехала в Орегон, чтобы быть поближе к родственникам. — Она старалась говорить правду и при этом не раскрыть истинной причины. — И конечно, мне нужно зарабатывать на жизнь. Когда я услышала, что вы ищете няню на полный день, то подумала, что это как раз те обязанности, с которыми я справлюсь. Я медсестра детского отделения, командор Уорнер. Последние три года работала в отделении интенсивной терапии. Сестрам в таких отделениях приходится часто сталкиваться со смертью и учиться состраданию. Если у них это не получается, они быстро уходят. Я могу помочь вашему подопечному пережить трудное время и готова приступить к работе прямо сейчас.
— Сколько вам лет?
— Двадцать девять.
— Матери Томми недавно исполнилось двадцать восемь. — Он тихо, пробарабанил пальцами по столу, мрачно глядя в окно.
«Знаю, — могла бы сказать ему Николь. — Она на восемнадцать месяцев младше меня. У нее день рождения в феврале».
— По-моему, лучше, если за ним будет ухаживать женщина в чем-то близкая его матери, — проговорила Николь.
— Согласен. — Он подвинул к себе конверт из коричневой бумаги. — Вы понимаете, что вам придется жить здесь? Что у вас почти не будет свободного времени, чтобы проводить его с родственниками? Вы нужны мне здесь по крайней мере пять дней в неделю.
— Конечно. — Николь стала почти беззаботной. И едва удержалась, чтобы не сказать, что готова работать все семь дней в неделю.
