— Медок, — прошептала она, толкая дверь и выглядывая в коридор. Хоть бы ей удалось найти псинку раньше, чем она разбудит весь дом. — Красотка, выходи, выходи. Где ты, маленькая обезьяна? Если мы потревожим нашего всемогущего командора, меня продерут с песочком. И все из-за тебя.
— Мы больше не будем этого делать, Николь, — сообщил ей голос из другого конца кухни. — У нас есть другой способ определять наказание.
Проглотив тихое «ах», Николь обернулась. В дверях, ведущих в задний двор, стоял Пирс. На коже поблескивала вода. Вокруг пояса обмотано полотенце. Ясно, откуда он пришел.
— Ох, Медок-Медок, так ты здесь, — выдохнула Николь, бросившись к извивавшемуся комочку, который Пирс держал на сгибе локтя. — Вот ты где!
Пирс повернулся, не дав Николь дотронуться до собаки, и загородил ее рукой.
— Медок-Медок? — повторил он с коварным изумлением. — Секунду назад я был всемогущим командором. Чем вызвано такое нежное обращение, не говоря уже о его чрезмерности и а мгновенной перемене?
— Не говорите ерунду, — пробормотала она, на пороге гибели отбросив хорошие манеры вместе со здравым смыслом и инстинктом самосохранения. — Я обращалась к собаке.
— К собаке? — повторил он и захлопал мокрыми ресницами, притворяясь ошеломленным. — Вы, должно быть, ошиблись. У нас нет собаки.
— Теперь есть, — прямо выпалила она. — Я купила ее днем. На рынке в парке. Она золотистый ретривер с…
— Она такой же золотистый ретривер, как я французский пудель, — перебил он. — Что же касается имени, то оно только чуть менее абсурдно вашей уверенности, что я не замечу лишнего рта. — Он строго смотрел на нее. — Вы невысокого мнения о моих умственных способностях, не правда ли, Николь?
— Нет, — начала она, потом быстро исправилась, пока еще полностью не оттолкнула его:
— Я имела в виду — не правда. Я испытываю к вам трепетное уважение во всех мыслимых отношениях. И мне очень жаль, если создалось впечатление, будто я воспользовалась случаем и принесла в ваш дом собаку без вашего разрешения.
— Но разве это не так?
— Да, — она с виноватым видом вздернула одно плечо. — Но я чувствовала, что у меня нет выбора.
— Правда? Вы спасли собаку от скорого и несчастного конца?
— Да. — Николь немного успокоилась, заметив, что он, сознавая или нет, нежно ласкает уши Медовой Красотки. — Хозяин сказал, что хочет ее утопить, если не найдет для нее дом. И вы говорили, Пирс, о собаке для Томми.
— Надо запомнить, что при вас больше нельзя размышлять вслух, — сухо заметил он. — Это становится опасным занятием.
