Теперь Холм Обсерватории стал коммуной ученых, сплотившихся вокруг руководства обсерватории «Аллегени». Сто лет назад этот район считался обителью богачей; здесь сохранились помпезные викторианские дома, ныне превращенные в общежития для ученых. Средний возраст приезжающих равнялся двадцати семи годам. В основном это были молодые доктора наук, отправленные сюда пожилыми научными руководителями, получившими признание на Земле. Каждые девяносто дней население общежитий менялось. Из-за близости обсерватории освещение было неярким, но постоянным. По ночам астрономы изучали параллельную звездную систему, а днем ксенобиологи исследовали инопланетные формы жизни. Хозяйство вели сообща: запасные генераторы, кухонные принадлежности, повара и уборщицы, а также компьютеры обслуживали всех.
Дом Лейн Сканске стоял неподалеку от общежитий. Аккуратная белая ограда защищала роскошный сад, в котором росли розы, функии, леафрины и хлорофоры. Лейн называла сад утешительным призом за вынужденный отказ от жизни в космосе: она стала инвалидом в результате страшной катастрофы межпланетного корабля.
Масленка остановил тягач, направив передние фары на входную дверь большого викторианского дома Лейн, и крикнул:
— Тинк! Мы приехали!
Тинкер проскользнула в кабину и села рядом с ним.
— Он все еще жив.
Всю дорогу она жалела о том, что не спросила Ветроволка об аннулирующем заклятии за те несколько мгновений, когда он был в сознании. Впрочем, не очень-то вежливо спрашивать растерзанного до полусмерти героя, защищавшего не кого-нибудь, а тебя: «А как это работает? Ничего, если я применю это к вам, пока вы не умерли?» Поэтому Тинкер молчала. Все-таки еще оставалась какая-то надежда.
— Пойду взгляну, дома ли Лейн.
— Сейчас четыре утра, Тинк.
— Замечательно! Значит, она дома — если, конечно, осталась в городе.
В доме Лейн была массивная входная дверь с боковыми створками из свинцового стекла, расширявшими проем на два фута с каждой стороны. Дверной звонок тоже относился к антиквариату: при повороте ключа в центре двери натягивалась металлическая струна, ведущая к куполообразному колокольчику, закрепленному с внутренней стороны. Ребенком Тинкер сломала этот звонок, а в прошлом году — починила в знак покаяния. И вот теперь она вертела и вертела ключ, заставляя колокольчик непрерывно звонить.
Наконец зажегся свет со стороны лаборатории, находившейся в задней части дома. Потом в холл вышла Лейн. Ее тело было искривлено толстым стеклом и катастрофой космического корабля. Как ксенобиолог, она готовилась изучать жизнь в морях Европы, а став инвалидом, получила второй шанс и стала изучать чужую жизнь Эльфдома.
