— Исходя из этого позвольте спросить, не слишком ли велика честь для самозванца — встреча с президентом?
— Не слишком. Я читал донесения нашего агента в Ватикане о вашей встрече и пришел к выводу, что либо он выжил из ума, либо — есть многое на свете, друг Горацио...
— Впечатляет. Я думал, вам ближе немецкая классика.
— Я помню этого агента еще по совместной работе — крепкий профессионал, а вот с Патриархом не служил. — Президент улыбнулся, и в его глазах блеснула чертовщинка. — Так что, коллега, хорошо было бы просчитать все варианты...
— Разумно, хотя и краткосрочно. Второе пришествие автоматически снимает вопрос о проведении любых выборов, в том числе и президентских.
— Видите ли, Владимир Рудольфович, наше общее советское прошлое убедило меня в том, что переходные периоды имеют тенденцию затягиваться.
— Согласен, особенно если принять концепцию перманентного пришествия антихриста, которое вместо положенных трех с половиной лет уже длится почти век. Позволю себе задать вопрос, чем могу помочь я?
— У меня пока нет ответа. Знаете, я ведь не могу выйти в прямой эфир и сказать народу, что в связи с концом света пенсии и зарплаты выплачиваться не будут и что поэтому же не надо решать проблемы отопления и прочей бытовухи. Да и не удивить этим наше население — то, как живут многие, заставит их радоваться Страшному суду как концу мучений.
— У меня нет ответа на эти вопросы.
Понимаю. Но у господина Давида должны быть. Если он посчитает нужным, он вам даст на них ответ. — У президента опять проскочило что-то наподобие улыбки, — Но есть еще тонкость... Насколько я помню, одна из задач апостолов — судить народы. Это тонкий момент, критерии оценок разнятся, да и важен вопрос очереди. Так сказать, что лучше, пораньше или попозже, начнем с почивших или с того, кто и нынче здравствует... Да и география... В каких условиях участникам ожидать своего череда? Представьте себе толпы скелетов, марширующих в направлении сборного пункта. Страшный суд Страшным судом, а беспорядков будет столько, что и в жутком сне не привидится...
— Владимир Владимирович, так вы хотите стать апостолом?
Президент тяжело вздохнул. Я продолжил:
— Боюсь, что это не совсем в моей компетенции, все-таки мы имеем дело не с демократией, и тонкие заходы не работают. Я не очень могу представить сложноподчиненную бюрократическую структуру, осуществляющую предварительное рассмотрение дел всех сущих на Земле. Если принять вашу логику, то ближайшие пару сотен лет государственные аппараты Вселенной только и будут заниматься тем, что готовить дела. Я как-то себе не очень представляю Даниила, утверждающим бюрократические формы отчетности. Думаю, если бы задача формулировалась так, то апостольское звание доставалось бы победившему на выборах вместе с прочими атрибутами президентской власти. Однако все обстоит совсем иначе. Надо быть призванным Даниилом на служение. И если это случится, то я буду счастлив назвать вас братом. Но если вы не призваны, то апостолом уж никак не стать.
