Народы Кавказа, продолжал докладчик, в большинстве своем мусульмане настроены против славянского влияния, что очень схоже с теми принципами, которые провозглашаются национал-социалистами в Германии. Если ответственные германские политики одобряют такой подход, порожденный историческими, географическими и этнорелигиозными предпосылками, и протянут руку помощи Кавказу в его борьбе против России, то мы с радостью примем эту поддержку. Разумеется, все это предполагает полную конфиденциальность отношений, и он просит присутствующих иметь это в виду.
Заключил Шамиль эту часть своего сообщения словами, что договоренность о совместных действиях с германскими друзьями послужит солидной основой как для достижения целей кавказского национального движения, так и для будущей эффективной германской политики на Востоке.
Далее была подчеркнута необходимость укрепления позиций организации непосредственно на Кавказе с тем, чтобы должным образом подготовиться к созданию партизанских отрядов, проведению террористических и диверсионных актов. Следует исподволь вести работу по разложению государственных и партийных аппаратов на местах, дожидаясь благоприятного момента для выступления. Можно, конечно, найти людей, готовых пойти на смерть хоть сегодня, но этим ничего не решить. Таким моментом, несомненно, будет грядущая германо-советская война, именно она поможет горцам решить их задачи.
Комитет одобрил линию Шамиля. Деятельность эмигрантских организаций, придерживавшихся сепаратистских убеждений, как видно из оперативных документов, существенно активизировалась с приходом к власти Гитлера, когда все явственнее стала вырисовываться перспектива большой войны с Советским Союзом. Интерес германских спецслужб к эмиграции возрос настолько, что в Берлине было принято решение о работе непосредственно с наиболее влиятельными ее деятелями .
На Шамиля немецкие разведчики вышли через посредника из числа эмигрантов же, которому, очевидно, доверяли. В конце февраля 1935 года с ним встретился господин, который хорошо владел турецким языком, проявил большую осведомленность в кавказских вопросах, свободно ориентировался в названиях эмигрантских организаций и именах их руководителей. Он даже не преминул упомянуть, что в Германии известно имя его деда. Так что беседа пошла вполне в деловом плане и в духе взаимопонимания.
Шамиль сразу же заявил, что, устанавливая связь с кавказской эмиграцией, немцы должны определить для себя, хотят ли они только, как он выразился, демонстративных действий или серьезной конспиративной работы на Кавказе. Собеседник однозначно подтвердил заинтересованность в последнем. Обсудили рабочие моменты поддержания связи, после чего немец сказал, что в ближайшие дни с Шамилем встретится его руководитель, с которым можно будет обсудить все вопросы.
