— Вот, пожалуйста, — с ободряющей улыбкой Марк протянул ей сандвич. — И самый популярный американский напиток на свете — ваша любимая кока-кола, — добавил он, передавая Эйлис обжигающе-ледяную банку.
— Спасибо. Я действительно умирала от голода, но лень было подниматься и проделывать весь этот путь.
Эйлис дернула за жестяное колечко, открывая банку, и на ноги ей брызнула пена.
— В следующий раз не взбалтывайте ее, — шутливо упрекнула она, вытирая бумажной салфеткой мокрое колено. Неловкость первых минут прошла, и к Эйлис вернулось ее всегдашнее самообладание.
— Хорошо. Будет сделано, ваше высочество. — Сидевший по-турецки Марк склонился в полупоклоне. Дорогие солнечные очки от Картье скрывали его взгляд, и он мог, не таясь, разглядывать ее выпиравшие из купальника груди. Под тонкой материей четко выделялись тугие соски. Нехотя он отвел взгляд от этих нежных округлостей и спросил:
— Как это вы отыскали дорогу сюда?
Эйлис сказала, что тропу сюда она проложила сама, попросив в реквизите лопату. Марк ей не поверил:
— Вы, конечно, шутите?
— Ни в малейшей степени. Я действительно сделала ее собственными руками. Сдвинуть некоторые камни я, конечно, не могла, тогда приходилось пускаться в обход. — Взяв пакетик с чипсами, Эйлис надорвала его зубами: — Хотите?
— Нет. — Прикончив сандвич, Марк с наслаждением вытянулся на полотенце. Потом, опершись на локоть, лег на бок и стал пощипывать виноград, любуясь Эйлис.
— Давайте повторим ваш текст. Я хочу послушать, как вы его произносите. Начинайте.
Из засыпанной песком сумки Эйлис неохотно достала сценарий и передала его Марку.
— Первая реплика там, где скрепка.
Эйлис, отвернувшись, вновь стала смотреть на море. «Ей и невдомек, — думал Марк, — как она прелестна сейчас, как очарователен ее решительно вздернутый носик, который она так смешно морщит, когда задумывается». И опять у него возникло неодолимое искушение поцеловать Эйлис. Но не следует торопить события, если он не хочет разом все потерять.
— Превосходно! — воскликнул Марк, когда Эйлис произнесла весь текст.
Эйлис повернулась к нему, и Марк медленно снял с нее солнечные очки. Сам он глядел на нее поверх очков.
— А сейчас попробуйте вложить в это побольше чувства.
— Хорошо, попробую, — тихонько пробормотала Эйлис. Произносить слова любви перед Марком ей будет нелегко. Что ж, возможно, в будущем это поможет ей вынести муку перед камерой.
Эйлис повторила текст, стараясь вложить в него побольше чувства, и ей стало не до Марка. Опять вернулась боль, которую заставил испытать Пол, и боль эта снова помогла ей воплотиться в ее персонаж.
