Несмотря на то что живем в лесу, живем культурно, радостно. У нас есть патефон. Ребята все веселые, бодрые. На врага идут с песнями, веселые, бодрые, со словами: «За Сталина, за Родину, вперед!» Раньше я тоже с винтовкой ходила на боевые операции, стреляла много раз, но сейчас у нас винтовки забрали и отдали ребятам, а мы работаем на кухне».
В конце войны и первые послевоенные годы Илья Эренбург и Василий Гроссман из подобных очерков и писем составили «Черную книгу» о злодейском убийстве евреев на оккупированной территории Советского Союза. Однако гонения на «безродных космополитов» воспрепятствовали появлению этого труда в СССР. Книга была издана в 1980 году в Израиле.
Следует признать, что, несмотря на интернациональную пропаганду большевиков, в Советском Союзе еще перед войной ощущалась неприязнь к евреям. Уже упоминавшийся К. Ю. Мэттэ свидетельствует:
«В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения, советски настроенная, сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, ни сделав ни одной, хотя бы стихийной попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны. Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места (будто русские или белорусы не стремились к тому же самому! – Б. С), установили круговую поруку между собой, часто позволяли нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. «И вот теперь евреи тоже ожидают помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают», – говорили они.
Общий же вывод у населения получился таков: как бы немец не рассчитался со всеми так, как с евреями. Это заставило многих призадуматься, внесло недоверие к немцам».
Хорошенький интернационализм, если даже просоветски настроенные могилевцы помогали несчастным, обреченным на смерть евреям только с чувством презрительной жалости, убежденные, что сыны Израиля так и норовят спрятаться за спины русских Иванов и переложить на них всю тяжесть борьбы с захватчиками-фрицами.
