— Не беспокойтесь, сэр, — проговорил Хьюго, — мы все-таки профессионалы.
— Рад это слышать. — Крюкастый на-смешливо хмыкнул и последовал за ними в Шатер Уродов. Внутри шатер казался еще больше и просторнее оттого, что там стояло мало вещей: несколько складных стульев на деревянной сцене, над ней полотнище с надписью из крупных, неаккуратно выведенных букв: «Шатер Уродов». За небольшой стойкой одна из женщин с напудренным лицом продавала прохладительные напитки. В шатре в ожидании представления уже слонялось человек семь-восемь. Мадам Лулу, правда, упоминала, что дела на Карнавале Калигари идут не блестяще, но все-таки Бодлеры ожидали на представлении уродов больше народу. Когда дети и их коллеги поднялись на сцену, крюкастый заговорил, обращаясь к этой небольшой кучке людей так, будто перед ним толпа:
— Леди и джентльмены, мальчики и девочки, юноши и девушки! Спешите купить вкуснейшие прохладительные напитки. Сейчас начнется представление уродов!
— Ты погляди на них! — хихикнул немолодой мужчина с крупными прыщами на подбородке. — У этого крючья вместо рук!
— Я вовсе не из числа уродов, — зарычал крюкастый. — Я просто работаю на Карнавале.
— Ой, простите, — извинился мужчина. — Не в обиду вам будет сказано, приобрели бы лучше парочку искусственных рук, никто бы и не ошибался.
— Невежливо критиковать чью-то наружность в присутствии этого человека, — сурово заметил крюкастый. — А теперь, леди и джентльмены, смотрите на горбуна Хьюго и ужасайтесь — вместо обыкновенной спины у него большой горб, поэтому и вид у него уродский!
— Да, верно, — подтвердил прыщавый. Видно было, что ему все равно над кем — только бы посмеяться. — Ну и урод!
Крюкастый покрутил в воздухе тальятеллой гранде в качестве противного напоминания Бодлерам и их коллегам.
— Хьюго! — рявкнул он. — Надевай пальто!
Под хихиканье зрителей Хьюго вышел к краю сцены и попытался натянуть пальто, которое держал в руках. Обычно люди с необычной фигурой заказывают портному перешить одежду так, чтобы она сидела удобно и улучшала фигуру. Но когда Хьюго стал напяливать на себя пальто, стало ясно, что никакого портного никто не нанимал. Пальто сперва сморщилось на спине из-за горба, потом растянулось, а в конце концов лопнуло, как только Хьюго застегнул пуговицы. За какие-то считанные минуты пальто превратилось в лоскутья. Хьюго покраснел, отошел в глубь сцены и уселся на складной стул, в то время как немногочисленная публика разразилась хохотом.
