– Но ведь я уже рассказала мистеру По про записку, – возразила Вайолет.
– Ну, можно сделать подлог. – Клаус употребил слово, которое здесь означает «написать что-то самому и сделать вид, что написал кто-то другой». – Мы напишем все то же самое, только опустим кусок про Капитана Шэма.
– Ага! – крикнула Солнышко. Это было ее любимым словом и, в отличие от других, не требовало истолкования. Сейчас «ага» выражало, что в голову ей пришла мысль.
– Правильно! – воскликнула Вайолет. – Это Капитан Шэм! Он написал письмо, а не Тетя Жозефина!
Глаза Клауса под очками загорелись.
– Это объясняет слово «ее»!
– Это объясняет «нивыносимый» через «и»! – подхватила Вайолет.
– Лиип! – Солнышко, возможно, хотела сказать: «Капитан Шэм вытолкнул
Тетю Жозефину за окно, а потом написал записку, чтобы скрыть преступление».
– Какой ужасный поступок. – Клаус содрогнулся, представив, как Тетя Жозефина падает в озеро, которого так боялась.
– Вообразите себе, какой ужас он может сотворить с нами, – сказала Вайолет, – если не разоблачить его преступление. Прямо не могу дождаться, когда приедет мистер По и мы расскажем, что произошло.
В точности когда ожидалось, раздался звонок в дверь, и Бодлеры кинулись открывать. Вайолет, шедшая по коридору впереди, бросила задумчивый взгляд на радиатор, вспомнив, как его боялась Тетя Жозефина. Клаус шел за ней по пятам и тихонько трогал все круглые дверные ручки в память о Тете Жозефине, предупреждавшей, что они могут разлететься вдребезги. А когда они дошли до двери, Солнышко с грустью посмотрела на коврик, из-за которого, как считала Тетя Жозефина, кто-нибудь мог сломать шею.
Тетя Жозефина так старательно избегала всего, что грозило причинить ей зло, но зло все равно настигло ее.
Вайолет открыла белую облупленную дверь и в рассветном сумраке увидела мистера По.
– Мистер По… – начала Вайолет.
Она хотела сразу рассказать об их догадке насчет поддельной записки, но едва она увидела его в дверях с белым платком в одной руке и черным портфелем в другой, как не сумела произнести ни слова. Слезы – странная штука. Подобно землетрясению или кукольным представлениям, они могут начаться в любой момент без всякого предупреждения и даже без особой причины.
– Мистер По… – повторила Вайолет и вдруг, без всякого предупреждения, она и ее брат с сестрой расплакались. Вайолет плакала, и плечи ее сотрясались от рыданий. Плакал Клаус, и от слез очки съехали ему на кончик носа. Плакала Солнышко, разинув рот, так что видны были ее четыре зуба. Мистер По опустил на пол портфель и убрал платок. Он не очень-то умел утешать, но тут он обхватил детей руками как умел и пробормотал: «Ну-ну». Этими словами некоторые люди пытаются утешать других, хотя слова эти вполне бессмысленны.
