Объевшийся на пиру ган Митус отправился отдыхать, а Жучин остался и теперь лениво тянул из кубка красное вино, кося на Горазда насмешливыми глазами. Горазду чужак не нравился, но выставлять напоказ свою нелюбовь он не торопился. Ицхак богат, близок к кагану и, коли озлобится на Горазда, много крови ему сможет попортить.
— Не могу понять, Ицхак, что вас, иудеев, держит в наших землях. — Горазд поднялся и прошелся по гридне, разминая затекшие члены. — Золота у тебя с избытком, отъехал бы в чужие земли и доживал бы свой век в покое.
— Я еще слишком молод, Горазд, чтобы мечтать о покое. Да и люди в иных краях нисколько не лучше, чем в славянских землях.
— Что же они там, совсем без правды живут?
— Правда, к сожалению, у каждого своя, — вздохнул Ицхак.
— А ты хочешь, чтобы все по слову твоего бога жили?
— Один ряд на всей земле — к выгоде купца, — кивнул головой Жучин.
— Выгода купца для иных-прочих может полным разорением обернуться.
— И это бывает, — согласился Ицхак. — Но ты не будь олухом. Отдельные люди, случается, разоряются, но в целом край только богатеет.
— Отчего же тогда разорились славянские города? — прищурился Горазд.
Ицхак засмеялся и отставил кубок в сторону.
— У тебя есть ценный дар, ган, который редко встречается в людях, — ты любое слово подвергаешь сомнению. Люди обычно падки на посулы, а того не понимают, что посулы в мошну не положишь. Разоряли мы славянские города по приказу кагана, ибо в богатстве этих городов сила божьих ближников.
— А иной силы ты за ведунами не видишь?
— А в чем та сила? — удивился Ицхак.
— В правде славянских богов.
— Бог один, Горазд, и он на моей стороне.
— И в чем же правда твоего бога?
— Правда в том, что люди должны жить по заветам, моим богом установленным, и всем, кто против его ряда идет, не будет в жизни удачи.
— А за соблюдением божьих заветов следить будете вы, иудеи?
— Так ведь нет у Бога народа ближе, чем мы, — добродушно улыбнулся Жучин. — Кому, как не нам, судить о его правде. Ты ведь за ведунами и волхвами признаешь право суда? А чем, скажем, князья Яромир и Всеволод лучше ганов Митуса и Горазда?
— Они право суда унаследовали от отцов и дедов, — нахмурился Горазд. — Родовые старшины и простолюдины признают это право за ними.
— Признают, да не все! — напомнил Ицхак. — Старшина скифских и славянских родов в Хазарии уже в немалом числе поклонилась моему Богу.
— Из выгоды поклонилась! — в сердцах воскликнул Горазд.
— Так ведь выгода правит миром, — удивился его горячности Ицхак. — Если все это поймут, то людям много проще станет жить. Взять хоть бы тебя, ган, ты ведь в Берестене обосновался не по правде славянских богов, а по выгоде. И выгода эта не только твоя, но и городских обывателей. А если бы на градский стол взошел боготур Рогволд, то многим бы солоно пришлось от его буйного нрава. Вот тебе правда славянских богов, и вот тебе правда моего Бога. И по правде моего Бога ты кругом прав, Горазд, ибо в князья ты больше годишься, чем боготур Рогволд.
