— Нет во мне уверенности, что я правильно понял волю богини. То ли был сон, то ли его не было.
— А это уже не важно, — мягко сказала кудесница. — Нужные богам мысли разными путями западают в наши головы. Но коли ты вызвался стеречь ложе, а богиня тому не воспротивилась, значит, быть по сему.
— А что это за ложе чудесное? — удивился боготур. — И почему я его должен стеречь?
— Это ложе было взято Листяной из храма богини Макоши в дальних землях. На нем богиня предавалась отдохновению с мужами, достойными ее ласк. А недостойным того ложа лучше не касаться.
Торуса в это мгновение испытал чувство, очень похожее на страх. Все-таки он ложа не только касался, но и возлежал на нем. И возлежал не с богиней, а с простой женщиной Дарицей. Чего доброго богиня может спрос учинить с боготура за такое небрежение.
— А как же Листяна?
— Листяна знал Слово и долго им спасался от гнева богов, — пояснила Всемила.
— А со мной что будет, я ведь не знал, кому принадлежит ложе?
— Коли ты на ложе возлег и жив остался, то, значит, так богине угодно.
— А почему выбор богини пал на меня, мало ли других мужей, достойных ее милости?
— Богиня скажет тебе об этом, когда придет срок, — строго глянула на боготура кудесница. — А пока выполняй исправно ее волю.
Случай был подходящий, а потому Торуса не замедлил с просьбой:
— Человек я небогатый, и все мои средства ушли на восстановление городца. К сожалению, их не хватило на достойное завершение дела. А городец стоит на отшибе, для хищных людишек он лакомый кусок. А тут еще Шатун объявился в наших краях.
— Золото я тебе выделю, — сказала Всемила, — а Шатуна не бойся и, коли встретишь, не трогай. Бродит он по радимичской земле с ведома славянских богов.
Всемила пристально смотрела на боготура, словно пыталась постичь все его мысли. И не глаза у кудесницы, а колодцы бездонные, в которых можно утонуть без труда. Нельзя сказать, что эти глаза злы, но видно, что повелевать привыкли. В эту минуту Торуса поверил слухам, которые ходили меж дворов о Макошиной кудеснице. Сидевшая перед ним женщина не уступит мужчине твердостью сердца и ослушников своей воли покарает и без помощи богини.
Макошь облагодетельствовала боготура даже в большем размере, чем он ожидал. От ее даров заводной конь всхрапнул и спиной прогнулся. Торуса же, в отличие от гнедого, дарами бабьей богини был обрадован и, выезжая из городца, подмигнул на прощанье мрачной стражнице из приворотной вежи. Одетые в бронь женщины боготурскую приветливость оставили без внимания и бросили защитную решетку чуть ли не на хвост его коня. Из чего Торуса заключил, что самая приветливая женщина в Макошиной обители — кудесница Всемила.
