— Нам надо во что бы то ни стало остановить этого человека.
— Вы кого имеете в виду, Чарнота, садиста или вампира? — прищурился в мою сторону Ключевский.
— Садист убит в битве с турками, а нам противостоит вампир, Марк. И если мы устраним его, то события, происходившие в Валахии пятьсот пятьдесят лет назад, вернутся в свою освященную историческими трактатами колею.
— А если мы с ним не справимся? — спросил Мащенко.
— У человечества будет совсем другая история, и, думаю, совсем недолгая.
— Типун вам на язык, Чарнота, — возмутился Михаил. — Как может средневековый авантюрист изменить ход современной истории? Это же бред сивой кобылы. Тем более что он давно покойник.
— Вампиры своей смертью не умирают, — просветил отсталого майора большой знаток в этой области Боря Мащенко. — И этот Дракула вполне мог дожить до наших дней.
— Вы меня магией не пугайте, — возмутился Михаил. — Видал я этих аферистов в наручниках и на нарах.
— Майор прав, — неожиданно поддержал компетентного товарища Ключевский. — Не думаю, что двух украденных из гробницы сосудов хватит, для того чтобы потрясти основы мироздания. Хотя, конечно, этот негодяй много гадостей может натворить в нашем мире.
— В любом случае нам надо выбираться отсюда, — подвел итог дискуссии Василий. — И выбираться как можно скорее. Иначе нам с Михаилом потом долго придется отмываться перед начальством за несанкционированное посещение замка пятнадцатого века, расположенного к тому же на территории другого государства.
— Напрягите мозги, Чарнота, — подбодрил меня Вацлав Карлович, — вы же у нас Совершенный. Такие задачки у вас должны от зубов отскакивать.
Мне, разумеется, льстит столь высокая оценка моих способностей, но всесильным магом я себя отнюдь не считаю. Если мне и удалось с помощью непонятных заклятий совершить несколько сомнительных по своим последствиям чудес, то это еще не значит, что я по своей воле способен изменять пространство и контролировать время.
— Может, вам, господин Чарнота, стоит произнести то самое заветное слово, которое уже однажды позволило нам выпутаться из затруднительной ситуации, — осторожно предложил мне Василий.
— Вы имеете в виду «крибли-крабли-бумс»?
— Нет, я имею в виду совсем другое слово, — ответил капитан и опасливо покосился на потолок.
— Я думаю, это слово вам следует произнести в гробнице атланта, Чарнота, — высказал свое мнение Вацлав Карлович. — Глядишь, Сезам и откроется.
— Открыться-то он, может, и откроется, — задумчиво проговорил Ключевский, — но вот только куда.
