Время было позднее. С уличным освещением опять возникли какие-то проблемы, и мне едва ли не на ощупь пришлось добираться до стоянки, где меня поджидал верный «форд». Что бы там ни говорили романтики, а железный конь лучше лошадки, хоть крестьянской, хоть рыцарской. Поверьте на слово человеку, вкусившему все прелести средневекового быта. Собственно, в наш мир я вернулся только для того, чтобы разжиться золотом. Почти все мои сбережения ушли на восстановление замка Руж, разрушенного подручными одного негодяя по прозвищу монсеньор Доминго. Этот несостоявшийся Асмодей убыл в бессрочную командировку в иной мир не без моего посильного участия и даже, возможно, достиг столь желаемого ада, но уже в качестве неисправимого грешника, а отнюдь не князя Тьмы. Мне же он оставил кучу проблем и сомнительную славу то ли демона, то ли Совершенного.
Во всяком случае, моя супруга называет меня и так, и так — в зависимости от настроения и значимости поставленных передо мной задач. Ей, видите ли, кажется, что человек с моими способностями не может всю оставшуюся жизнь ходить в зачуханных рыцарях и непременно должен достичь хотя бы графского или баронского статуса. Такого же мнения придерживается и отец Жильбер. И даже жалкий баснописец Берта Мария Бернар Шарль де Перрон тоже поддакивает моей честолюбивой супруге. Хотя человек с подобным количеством мужских и женских имен мог бы вести себя и поумнее. Мало того что этот, с позволения сказать, менестрель ославил меня на всю Апландию в своем бессмертном произведении «Истребитель драконов», так он еще и интригует против меня в моем же собственном замке. Я не выдержал столь массированного давления, но, к немалому разочарованию Шарля де Перрона, не бросился, как последний дурак, крушить замки наших милых соседей, а всего лишь прикупил оставшиеся без хозяина земли барона де Френа. Обошлась мне эта сделка в совершенно смешную по нашим меркам сумму по той простой причине, что на разрушенный замок и окружающие его обширные владения никто не претендовал. Вместе с этими землями я получил титул и звался теперь ни больше ни меньше как сиром Вадимиром де Ружем бароном де Френом. Честолюбие моей супруги тем самым было удовлетворено, зато менестрель, уже задумавший новую героическую поэму с моим участием, остался с носом. Теперь передо мной стояла непростая задача по восстановлению разрушенного нечистой силой замка. Я рассчитывал поправить свои пошатнувшиеся дела в казино, но, к сожалению, судьба распорядилась по-иному, подбросив мне загадку в самое неподходящее время.
